- На какие средства живете? – спрашивал дознаватель.

- Я проживаю у благочинного Сперанского на средства церковной общины.

- Какие обязанности вы выполняете в церковной общине?

- Помимо поручений священника при его службе, я исполняю обязанности церковной старосты.

Больше на свободе Пелагея Балакирева - так звали эту женщину - не будет. Ее ждет заключение на долгие годы.

В наше время, спустя несколько десятилетий после того, как страна повернулась лицом к Богу, трудно понять, в чем виновата была эта женщина. Ведь она просто помогала настоятелю, состояла в должности старосты и получала за это деньги от прихода. Сейчас даже мысли ни у кого не возникнет, что безобидная служительница церкви может быть «врагом народа».

Родилась Пелагея 18 октября 1901 года, в самом начале ХХ века, который принесет России так много страданий. Ее родители были крестьянами и жили в деревне Спирино Егорьевского уезда Рязанской губернии. Как повествует ее жизнеописание, девочка отучилась в земской школе, которая находилась в соседнем селе Шарапово. Там же находился и приходской храм во имя Троицы Живоначальной. Сейчас трудно восстановить образ жизни этой простой крестьянской семьи, но по всей видимости, родители Пелагеи были людьми глубоко верующими и привили своим детям любовь к Богу.

Судя по тому, что к 26 годам девушка оставалась незамужней, можно предположить о ее желании жить иноческой жизнью. И кто знает, если бы не революция и перемены в стране, возможно, Пелагея стала бы насельницей какого-либо монастыря. Но к тому времени уже были в разгаре гонения на Церковь, и большинство обителей стояли закрытыми. Однако она не перестала служить Богу даже в эти страшные для верующих времена. В 1927 году девушка ушла из родительского дома и стала работать сторожем при Троицкой церкви.

Настоятелем ее в то время был священник Николай Сперанский. Когда-то, благословляя его отца на пастырское служение, рязанский архиепископ Алексий (Ржаницкий) предрек: «Сын, имя которому дадите Николай, будет велик перед Богом». Так и случилось. Отцу Николаю предстояла полная испытаний и страданий жизнь, которую он прошел с достоинством. Уже в 1929 году священник был арестован и отправлен в ссылку вместе с семьей, а его дом конфискован. Через два года, вернувшийся из ссылки настоятель, поселился с женой и семерыми детьми в церковной сторожке, в которой уже жила староста Пелагея.

В то время любая активность со стороны прихода, любое противодействие властям считалось за преступление.

Таким прецендентом стала жалоба на председателя местного сельсовета об отказе строительства церковного дома на колхозной земле. Глава сельсовета тут же написал донос на строптивых «церковников». Помимо факта о жалобе, там содержалось много свидетельств об их подрывной деятельности против советов. Власти тут же отреагировали, и в ноябре 1937 года священник и староста храма были арестованы.

Но вернемся в один из промозглых дней уходящей осени в застенки Таганской тюрьмы. Представим, что чувствует 36-летняя женщина, сидя на допросе перед представителем карающих органов. Она просто хотела быть верной Богу, хранить веру, служить в церкви. В чем ее вина, Пелагея, наверное, тогда не могла понять. Вопросы продолжались.

- Следствию известно, – спрашивал следователь, - что вы собирали подписи под жалобой на сельсовет ввиду его отказа в постройке церковной сторожки на колхозной земле. Дайте показания по этому вопросу!

- Да, я действительно собирала подписи прихожан под данной жалобой.

- Следствию известно, что вы соместно с благочинным умышленно затягивали церковную службу с целью срыва полевых работ в колхозе. Дайте показания по этому вопросу!

- Действительно, церковные службы обычно кончались в 12 часов дня – когда были престольные праздники или исполнялись тре¬бы, чем срывались колхозные работы.

- Вы обвиняетесь в проведении антисоветской агитации. Признаете ли себя виновной в предъявленном вам обвинении?

- Да, признаю себя виновной, что вела антисоветскую агитацию.

На следующий день Пелагея осознала, что свидетельствовала против себя. Следователю она сказала, что подтверждает свои показания, но антисоветской агитации не вела и виновной себя не признает.

В этом случае можно сказать, что запутавшаяся в вопросах и не знавшая, как правильно на них отвечать, арестованная сама подписала себе приговор. Но в те годы в застенках сидели десятки тысяч ни в чем не повинных людей, которые были не причастны ни к заговорам, ни к каким-либо контрреволюционным организациям. И, несмотря на это, все они отправлялись в ссылки на долгие годы или приговаривались к высшей мере наказания.

27 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила Пелагею к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Через три года все осужденные по этому делу написали жалобы. Но несмотря на то, что прежние свидетели не подтвердили своих показаний, приговор оставили в силе. Заключенная лагеря под Вологдой Пелагея Балакирева могла получить свободу в победном сорок пятом году. Но силы молодой еще женщины (ей было всего 42 года) были истощены непосильной работой. Она скончалась 30 июня 1943 года и была погребена в безвестной могиле.

Много лет прошло со дня кончины мученицы. Неизвестно, знала ли она о закрытие Троицкого храма, где служила. Церковь закрыли сразу после их ареста, и за долгие годы запустения здание успело обветшать и частично разрушиться. Но в 2002 году инициативная группа сельчан, в основном москвичей, тех, кто приезжал на лето, решили храм восстановить. А через год он обрел свою небесную покровительницу. Определением Священного Синода РПЦ от 30 июля 2003 года Пелагея Балакирева была прославлена в лике святых. Стараниями людей, молитвами святых и с помощью Божьей храм сегодня зажил новой жизнью.

Елена Александрина