Насколько по-разному человек ощущает своё тело! Для младенца – его тело и есть «он сам»: голова, руки, ноги – да и всё тело – это то, чем живёт ребёнок, входит в неизведанный ещё мир, ощупывая его, осматривая, пробуя на едва прорезавшийся зуб.

Нет, ну насколько же прав был Клайв Льюис, когда сказал, что из всех христианских добродетелей нет наименее популярной, чем целомудрие! Счастливчик, не довелось ему дожить до нынешних времен, когда даже у школьника на слуху такие слова, как «трансвестит» или «однополый брак». Однако было бы наивным полагать, что война против христианского понимания пола началась лишь в ХХ веке: она шла постоянно, то затихая в монашеской аскезе отцов-пустынников, то расцветая пышным цветом обезумевшей от похоти плоти в эпоху Возрождения.

Литература, как мы привыкли говорить, отражает реальность. Но есть среди литературных направлений одно, которое выглядит исключением: это фантастика. Раньше ее называли «научной фантастикой», но если честно, много ли в ней научного?

Психология – это наука о душевном, как, например, биология – наука о живом. Христианство же – учение о том, как обрести спасение души. Противоречат ли они друг другу, или, наоборот, друг друга дополняют?

Кто Ты, Бог? Я видел в церкви изображение седовласого старца на облаках, неужели Ты и вправду такой? Но скажу Тебе честно, старость Тебе не к лицу. Лучше быть всегда молодым, разве не так?

«Наука доказала, что Бога нет» – как часто звучали эти слова в недавнем нашем прошлом. Да и не только в советские времена такое говорилось… Когда Наполеон спросил астронома Лапласа, какое место в своих рассуждениях о строении вселенной он отводит Богу, тот ответил: «я не нуждаюсь в этой гипотезе!»

Современная культура, привыкшая превыше всего ценить технологию, в изобилии предлагает «матрицы гениального мышления». Дианетика Рона Хабарда обещает усовершенствовать разум – «твое оружие» – посредством эксклюзивных схем и практик. Предложение потрудиться и пострадать ради заветной цели воспринимается как архаика и отсталость от века.

...Это произошло во Франции, летом 1928 года. Под Парижем был организован летний лагерь для детей эмигрантов. В то утро стоял переполох — ожидали приезда знаменитого богослова. Среди детей многие имели смутное представление о христианской вере: оказавшись на чужбине, подростки легко забывали свои православные корни. Одним из таких детей был и 14-летний Андрей Блум, сын российского дипломата.