Уже четвёртый год подряд я поселяюсь в этом доме на всё лето. Мне сдаёт комнату одна милая старушка. Она хозяйка этого волшебного уголка и наследница древней дворянской усадьбы, выстроенной её далёкими предками ещё в первой четверти XIX века. Комнату она сдаёт за живое присутствие. Денег не берёт совсем. Говорит, что отец её гостеприимным был, так и всем детям завещал. Спорить не получается, поэтому каждую неделю покупаю свежие пряники и конфеты, привожу запас сахара и ароматный чайный лист.

Мне в её доме хорошо. За год так намотаешься по заседаниям и конференциям, что от суеты голова кругом. Вот и вырываюсь воздуха хлебнуть, пожить на природе, воспрянуть духом, услышать себя.

Из комнаты моей есть сквозной проход на уличную террасу. К ней примыкает крылечко, так что хозяйку можно не тревожить, если захочется прогуляться ночью. Вниз от террасы ведут четыре ступеньки, а от них начинается дорожка в сад. Утро в этой части усадьбы особенно прекрасно. Достаточно только ступить на тропинку, и ты оказываешься на пороге в настоящий сказочный лес. Густые и широкие листья клёнов неохотно пропускают яркий свет к подножию стволов. Царит сырость и прохлада. На огромных листьях лопуха расселись улитки. То и дело слышно стрекот и трель птиц. В полумраке под кронами легко спрятаться от палящих лучей полуденного солнца и короткого дождя.

Шла середина отпуска. Настроение было такое, что предвещало добрый сюрприз.

Утром я собрался в Нижнее Поселение. Само село, видимо, ещё с барских времён осталось. Протяжённое, над рекой близко стоит, и до сих пор в нём по субботам что-то вроде традиционных ярмарок собирается. Местные хозяева выращенными овощами торговать выходят. Но чаще из района с привозным товаром палатки стоят. Вот и я понабрал всего понемножку. Возвращаюсь. Не успел я отсчитать и половину шагов от калитки к дому, как слышу в траве: «Шур… Шур…». Прислушался. Тишина, и нет никого.

Еле дождался вечера. Хозяйка уже спала. Весь день она стирала, время от времени присаживаясь отдохнуть на скамью со светлой стороны дома, куда клён ещё не разросся. Только одна раскидистая ветла создавала там приятную тень. Меня же разбирало любопытство: что это за гость приходил днём? Накинув тёплую кофту, я вышел на крылечко со своей стороны террасы. Потянуло вечерним холодком. С кружкой горячего чая я присел за летний столик, рядом положил фонарь.

В тишине снова раздалось: «Шур… Шур…». Через несколько мгновений у нижней ступеньки беспокойно топтался ёж. Он поднял мордочку, повёл носом, фыркнул и посеменил в сторону старой собачьей будки, которая почти заросла бурьяном. Около неё Прошка, как назвал я полуночного гостя, немного помялся и исчез в темноте. Из норы доносились причмокивание и шорох. Недолго думая я сходил за молоком. Накрошил в него хлебный мякиш. Поставил блюдце у «квартирки» и с тихой радостью на сердце ушёл спать. Теперь у меня появилась забота: угощение перед убежищем выставлялось ежедневно. По утрам я уносил пустую посуду.

Настало время, и я, собрав походный чемодан, откланялся. У калитки топтались ежи.

На прощание Прошка выказал мне своё уважение: на этот раз он не свернулся и позволил себя погладить. Мерный стук состава напоминал мне о том, что пройдёт всего лишь год, и я снова увижу этот сказочный лес, средневековый замком, благородную хозяйку, колючих друзей и купола старинной церкви в лугах вправо от станции.

Но в жизни получается так, что не всегда наши планы согласуются с обстоятельствами. Следующее лето целиком я провёл в экспедиции на Камчатке.

С необычайной силой, всей душой рвался в имение моей старушки. Предстоят последние три-четыре километра дороги. Радостно бьётся сердце! Просёлочная пыль клубиться под ногами. С порывом ветра до моих ушей долетел скорбный колокольный звон: «Хоронят…». Повернул в сторону церкви. Отпевали сразу четверых. Любили эту семью, безотказные они были, если кому чем помочь требовалось. От народа узнал: на днях прошла гроза, и погубила их и без того ветхий дом. Медленно шёл я позади всех.

Мой взгляд упал на просто оформленную могилку. В оградке скромный крест и табличка с надписью: «Вечная память…». Ниже дата – 29 августа… Прошлым летом скончалась добрая хозяйка старинной усадьбы. Потихоньку расспросил народ. Сказали, что умерла, сидя под той самой ветлой. Понял – «меня ждала». Ради светлой памяти квартирной хозяйки раздал всё привезённое угощение деревенским ребятишкам, и направился к имению. Скрипнул калиткой, оглядел пустой и угрюмый сад. На террасе опустился на стул: «Вот я и вернулся. Вот и приехал…», - медленно прошептал и тут же замер. На тропинке, что вела к саду, недоверчиво топтались ежи. Не боясь спугнуть желанных гостей, шумно раскрыл рюкзак. Разделил пополам свой ужин. Отыскал старое блюдце и поставил его прямо на тропинке.

На этот раз мне удалось подсмотреть, как ужинают два крупных ежа и три мелких игольчатых комочка. Наша совместная трапеза прошла легко и романтично, под луной.

Ночью не спалось, и я думал: «Неужели моя старушка совсем одна на свете доживала? И последней из рода оставалась?». Может быть, отогреется сердце какого-нибудь трижды правнучатого её племянника. Приедет он сюда. Поднимет дом. Восстановит фруктовый плодоносящий сад. Зазвенит в его доме детский смех. Зазвучит на всю округу праздничный перезвон церковных колоколов. Заживёт усадьба. Подарит радость путникам. Воцарятся в доме мир и радушное гостеприимство. И произойдёт здесь ещё много удивительных событий под сенью старого сада...

Елена Якушина (рассказ публикуется в сокращении)

Победитель конкурса "Приходские истории"

1-е место в номинации "Рассказ"