Из Рязани поездом до Санкт-Петербурга, потом на метро до станции, с которой автобус довезет до Приозерска, затем на такси до пристани и на корабле через Ладожское озеро до Валаама. Таким путем третье лето подряд группа рязанских семинаристов за сутки попадает в «монашескую страну», издавна именуемую северным Афоном.

Инициатор поездок монах Прохор (Пожарницкий) в эфире епархиального радио сказал:

– У нас в Иоанно-Богословском монастыре Рязанской епархии лет десять назад состоялась первая поездка братии на Валаам. С благословения игумена я туда каждый год езжу помолиться. Когда меня благословили нести послушание в семинарии, то появилась идея организовать поездку семинаристам в таком же формате. С поддержки и благословения нашего архиерея владыки Марка вот уже третий год посещаем Спасо-Преображенскую обитель. Это вошло в традицию нашей семинарии, я надеюсь, что и дальше все так будет .

Для некоторых эти поездки становятся первым походным опытом. Но это еще и трудовой десант, и духовное испытание.

В этом году на островах побывали девять человек из Рязани во главе с монахом Прохором. До революции монастырь владел тринадцатью скитами, одиннадцать из которых на данный момент уже восстановлены и благоустроены. Недавно Валаамскому монастырю передали небольшой участок в 50 соток на острове, некогда носившем имя святого Германа.

На этой территории стоит полуразрушенный Александро-Невский храм. В первых работах по его восстановлению поучаствовали рязанцы. Семинарист Максим Котов рассказывает:

– На Валааме инок Герман предложил нам помочь в благоустройстве Германовского скита, который недавно передали монастырю. Он является самым северным и отдаленным валаамским скитом. Расположен скит где-то в 10 километрах от Спасо-Преображенского храма, плыть до него пришлось два часа на моторной лодке. Храм Александра Невского датируется 1904 годом. Сам он из красного кирпича с гранитным фундаментом. На острове, где находится скит, раньше добывали красный гранит, его еще называли царским камнем, то ли из-за благородного цвета, то ли из-за того, что этот камень очень любили российские императоры. Его поставляли и в Москву, и в Петербург. Он использовался в строительстве собора Спаса на Крови. Это очень прочный камень. Поэтому, собственно, храм и сохранился. Когда мы туда прибыли, то увидели, что храм пребывает в плачевном состоянии: частично нет кровли, березки по краю растут, внутри много надписей краской из баллончиков. Дверей нет, части алтарной стены тоже. По периметру храма – выбоины (видимо, хотели взрывать). Ландшафт непонятный, весь в камнях.

Нам дали в руки лопаты. Трудитесь!

В дни пребывания рязанцев на Валааме монастырь ожидал комиссию, которая должна была решить: целесообразно ли восстанавливать этот полуразрушенный храм или стоит его снести и построить заново по подобию прежнего. К приезду комиссии храм необходимо было подготовить, тем более что никто из братии в этом скиту пока не живет – негде.

Семинарист диакон Артемий Жаренов подхватывает рассказ словами:

– Утром мы доплыли туда, поработали. А через несколько дней еще раз там побывали. У нас было задание очистить территорию, а через две недели должны были завозить вагончики, чтобы прибывшие архитекторы из комиссии смогли тут работать.

Максим добавляет:

– Я буквально на днях смотрел новости в интернете: вокруг этого храма уже стоят строительные леса.

Значит, комиссия приняла решение о восстановлении Александро-Невского храма.

– Один раз в Ильинский скит ездили, – вспоминает отец Артемий. – Он абсолютно обособленный, находится на другом острове. Там потрясающей красоты деревянный храм. Скит весь цветет и благоухает. Видели там крупную желтую и красную малину. Приехали мы за несколько дней до 150-летия этого скита: возили щебень, дорожки мели, клумбы поправляли. Здесь уже не требовались такие физические усилия, как в Германовском скиту.

Ребята говорят, что дел очень много, когда живешь в автономном режиме: что-то приготовить, что-то смастерить, на богослужение сходить.

– Мы стояли в самой отдаленной точке от монастыря, идти до него один час пятнадцать минут. То подъем, то спуск, то ровная дорога, то щебень. Старались посещать богослужения, – поясняют семинаристы.

Как-то они видели лося, как-то – лису. В прошлом году – рысь. Много в тех местах гадюк и ужей, но людей они боятся, к временным жилищам не подползали. Семинаристы дежурили палатками поочередно. Четыре палатки – четыре смены: сегодня одни готовят, завтра другие.

Рыбы много поймали, а грибов в этом году особо не было. Режим выстраивали так: утром молились, до и после еды тоже. В субботу и воскресенье все вставали рано, а свободный график выбрали так, что и днем по желанию можно отдохнуть.

В том и заключается задумка поездки, что человеку дается некая свобода. А там уж как он себя покажет: будет ли охотно трудиться, или придется понуждать себя и преодолевать лень.

Человек, по мнению ребят, оказываясь в таких условиях, открывает в себе качества, которые в городе могли бы никогда не открыться.

На мой вопрос «Тянет ли вас вернуться на Валаам?» один из собеседников отвечает:

– В среде монастырских паломников и трудников есть присказка о том, что существует болезнь «валаамка»: если ты попал на Валаам, то хочется вернуться вновь.
Все единодушно его поддержали.

Наталья Гордиенко, газета "Благовест"