11 Истинно, истинно говорю тебе: Мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете.
12 Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, – как поверите, если буду говорить вам о небесном?
13 Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах.
14 И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому,
15 дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.
16 Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.
17 Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него.
18 Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия.
19 Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы;
20 ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы,
21 а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны.

Свидетельство Иисуса Христа

В 11 стихе Господь впервые называется Свидетелем: «Истинно, истинно говорю тебе: Мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете».

Слово «свидетельство» впервые прозвучало в первой главе Евангелия. Сначала говорится о свидетельстве Иоанна Предтечи — он свидетельствует о Христе. Теперь же свидетельство несет уже Сам Спаситель. Он свидетельствует об основополагающих истинах бытия: о Боге, о мире и о Себе.

Слово «свидетельство» стоит вместе со словом «Наше» и говорит о соборном характере свидетельства. О том, что свидетельство о Христе началось с проповеди Предтечи и продолжилось затем свидетельством Самого Христа, а также учеников Спасителя.

Христос отмечает, обращаясь к Никодиму, что Израиль в Его лице не принимает свидетельства Сына Божия.

Сначала Синедрион не принял свидетельства Предтечи. Затем современники не приняли свидетельства Христа. Наконец, мир не принимает свидетельства учеников Спасителя. Господь предупреждает собеседника: «Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, — как поверите, если буду говорить вам о небесном?» И тем не менее Христос говорит Никодиму «о небесном».

Иисус Христос говорит о главном, то есть о Себе Самом. Он говорит о Себе, как о Сошедшем с небес. Как о Сущем на небесах.

Вознесение Сына Человеческого

Начиная с 13 стиха, Господь говорит о Себе в третьем лице. Говорит как о Сыне Человеческом.

С точки зрения греческого языка, выражение «Сын Человеческий» — это искусственное выражение. В греческой литературе нет такого понятия. Сын Человеческий — это семитское выражение: на иврите вплоть до сегодняшнего дня оно означает человека — «бен адам». Буквально «сын Адама».

Спаситель использует этот оборот для того, чтобы сказать о Себе в третьем лице. Существует только один пример в Евангелии от Иоанна, когда ученики называют так Спасителя. Тайный смысл этого наименования обнаруживается только во время суда над Христом. Господь называет Себя Сыном Человеческим в том смысле, в котором говорится о Сыне Человеческом в книге пророка Даниила.

Пророк Даниил говорит в своем видении о Сыне Человеческом. «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошёл до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан. 7, 13).

Святые отцы видят в образе «Сына Человеческого» из пророчества Даниила Слово Божие — Иисуса Христа. Таким образом, евангельское выражение «Сын Человеческий» — не просто обозначение человека. Это сокрытое до времени страданий мессианское имя Христа.

«Сын Человеческий» в книге пророка Даниила звучит как «бар анаш». «Бар анаш» — это то же выражение, что и «бен адам», только по-арамейски. Дело в том, что книга пророка Даниила написана частично по-арамейски.

Далее Спаситель прикровенно говорит о Своем будущем распятии. И о значении этого события для всего мира. Конечно, Он не употребляет слово «крест». Это было бы совсем непонятно для собеседника. Он употребляет понятие, характерное для языка евангелиста Иоанна Богослова: вознесение Сына Человеческого.

Вознесение Сына Человеческого в данном отрывке Евангелия от Иоанна — это восхождение Спасителя на Крест: «И как Моисей вознес змия в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому».

Змей в пустыне

О каком змее упоминает Христос? Чтобы сделать собеседнику понятной Свою речь, Он обращается к библейскому образу. Христос напоминает Никодиму об истории странствий еврейского народа в пустыне. Кратко вспомним эту историю из Ветхого завета. Однажды из-за ропота на Бога и на Моисея на евреев напали змеи: «И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из (сынов) Израилевых» (Числ. 21, 6). Народ приходит к Моисею и кается в своем грехе. Моисей же обращается с молитвой ко Господу. Какова же воля Бога? Она поразительна! «И сказал Господь Моисею: сделай себе (медного) змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив» (Числ. 21, 8).

Мы помним, насколько строго в Ветхом Завете запрещается идолопоклонство: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им» (Исх. 20, 4).

Так звучит данная Богом заповедь. А здесь — казалось бы, явное нарушение. Речь, конечно, не идет о поклонении змею. Но сам факт того, что взгляд на змея исцелял ужаленного человека, поражает своей необъяснимостью в условиях строгого монотеизма.

Тем более, повеление Божие непонятно с учетом библейской истории грехопадения, поскольку именно змей выступил соблазнителем человека. А здесь, для исцеления человека, нужно смотреть на медного змея — эту презренную тварь, соучастника преступления первого Адама.

Этому эпизоду есть только одно объяснение: речь идет о прообразе. Причем о Мессианском прообразе.

Не змей давал людям исцеление, но здравие давалось человеку как прообраз будущего избавления по вере в Спасителя, Повешенного на древе.

В этой истории обращает на себя внимание тот факт, что люди, как и в начале человеческой истории, страдают от змея. Только образ змея в данном случае обретает некую двойственность. С одной стороны, змеи кусают евреев, несут им смерть. И это является напоминанием о той страшной трагедии, когда через искушение змея, в жизнь мира вошла смерть.

С другой стороны, евреи не только умирают от змеиных укусов. Они остаются живыми, если смотрят на изображение змеи. Змея снова, как и в раю, становится своеобразным тестом, испытанием для человека. Это испытание на зрелость, на доверие Богу. Если в раю человек, из страха смерти, не должен был слушаться змея, то здесь, напротив, взирание на змея спасало от смерти.

Следует также отметить важную особенность. Ужаленных живыми змеями евреев спасала не живая, но мертвая змея, бронзовая.

История об избавлении от змей — это история о побежденной смерти. Здесь возникает очевидная аналогия со Христом. Спасительный змей — это только прообраз Христа, Который так же будет вознесен от земли. Вознесен на Крест для спасения всего мира.

Он не просто Агнец Божий, закланный за грехи мира. На кресте Он победитель. И тем, кто смотрит на Него с верой в Него, Он дарует спасение, дарует вечную жизнь. «Смертью смерть поправ».

В творениях святых отцов можно увидеть такую аналогию: змеиные укусы — это укусы греховных страстей. Соответственно, «всякий, кто был ужален змеями грехов, пусть воззрит на Христа и получит исцеление во оставление грехов», — пишет блаженный Августин.

В 15 стихе в Евангелии впервые звучит выражение «вечная жизнь». Согласно смыслу Евангелия, вечная жизнь — это общение с Богом. Вопреки обычным представлениям, начинается она не после смерти. Она начинается тогда, когда Бог находит человека, когда Бог призывает к Себе человека; и когда человек открывает себя Богу.

Генри Оссава Таннер. «Христос и Никодим», эскиз

Любовь Божия к миру

Далее в Евангелии следуют глубочайшие слова Иисуса Христа, называющие причину воплощения Сына Божия: «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».

Любовь Бога к Своему творению есть главная причина Боговоплощения. Миссия Христа заключается не в том, чтобы судить мир, но чтобы спасти мир через жертвенный подвиг любви.

Евангельские слова звучат вопреки представлениям иудеев. Евреи ожидали Мессию, который должен был принести спасение лишь им. Но не язычникам. Языческие народы, согласно иудейским воззрениям, ожидал суд. Господь же говорит нечто иное. Несмотря на то, что мир лежит во зле, Он любит этот мир и приходит для его спасения. Не для спасения одних лишь евреев, но для спасения всего мира. И ради этой великой цели Бог отдает Своего Сына.

Преподобный Ефрем Сирин в этой связи рассуждает: «Почему Бог не повелел Аврааму, который имел много рабов, принести одного из них в жертву? Поскольку любовь Авраама не обнаружилась бы посредством его раба, то нужен был сын его, чтобы на нем сделалась явной любовь его. Так и Бог имел много рабов и посредством их не показал любви Своей к творениям, но через Сына Своего восхотел возвестить любовь Свою к нам».

Иначе говоря, Господь отдает самое лучшее, что есть у Него, Своего Единородного Сына. Отдает за самое худшее, что было в мире, — за погрязшее в грехах человечество.

В словах Евангелия содержатся вдохновляющие верующих во Христа слова: «Верующий в Него не судится». Они созвучны сказанным позже словам Господа: «слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5, 24).

И, однако, суд на землю всё же приходит. Но критерии этого суда совсем не такие, как можно было представить. Разделение между людьми пройдет не по национальным границам, а на основании веры в Сына Божия. Осуждены будут только неверующие во Христа.

«Неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия».

Святитель Иоанн Златоуст с помощью житейского примера показывает, каким образом осуждается неверующий во Христа: «Как убийца, хотя бы и не был осужден приговором судии, уже осужден по самому свойству своего дела, так и неверующий. И Адам умер в тот самый день, в который вкусил от древа». В случае Адама речь идет о духовной смерти.

Дела света и дела тьмы

Разделение на верующих и неверующих в речи Спасителя находит и другое выражение. Оно происходит в зависимости от отношения людей к свету. И в этом тоже состоит суд над миром.

Почему люди не верят во Христа? Потому что они не хотят в Него верить (5, 40). Почему же они не хотят верить в Спасителя? Потому что стали рабами греха (8, 34). Иначе говоря, люди больше возлюбили тьму, нежели свет. Но свет уже пришел в этот мир.

Глагол «пришел» стоит в греческом тексте в форме перфекта. Это глагольная форма совершенного вида. Она означает, что действие уже исполнено, и мы имеем его результат. Применительно к данному случаю это означает, что человечество имеет плоды пришествия Сына Божия. В нашем темном от власти греха мире мы всё же имеем результат прихода Божественного света.

Однако это не меняет поведения тех, кто привык творить зло. Люди, несущие в мир зло, ненавидят свет. И не идут к нему. В противном случае их злые дела откроются.

Говоря о возлюбивших тьму, Спаситель называет не первосвященников, не книжников, не фарисеев, хотя именно они противились служению Слова Божия. Господь говорит о людях вообще. В греховный мрак погружены были все: и иудеи, и язычники.

Евангелие содержит удивительно точную характеристику падшего человечества: «люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы».

Глагол «возлюбили» стоит в форме аориста. Аорист означает однократное действие, результат нравственного выбора человечества. Этот выбор был осуществлен не свободно. Он был сделан потому, что человеческие дела «были злы». Последний глагол стоит в форме имперфекта, что предполагает длительность.

Длительное, постоянное пребывание в делах зла определило человеческий выбор. Отсюда противоестественная любовь к тьме и ненависть к свету. Грешник любит то, что он должен ненавидеть. И ненавидит то, что должен был любить. Он любит грех и ненавидит праведность, любит тьму и ненавидит свет. Любит самого себя и ненавидит Бога.

Слова Спасителя о ненависти к свету могут, на первый взгляд, показаться преувеличением. Однако опыт святых отцов подтверждает евангельские слова. Блаженный Августин рассуждает на эту тему так: «Любят её (истину) блистающей, ненавидят её изобличающей». 

По слову Евангелия, к свету идут лишь те, кто поступают «по правде». Что означает это выражение: «поступать по правде»? В Евангелии от Матфея мы много раз встречаем это слово — «правда». О той ли самой правде идет речь в Евангелии от Иоанна? Понятие «правда» у евангелиста Матфея — это «дикэосини», то есть праведность. Понятие, характерное для еврейского благочестия. Праведность как результат исполнения Закона.

Здесь же, у Иоанна Богослова, речь идет совсем о другом понятии. В русском тексте слово «правда»— это перевод греческого термина «алифия», что означает «истина». В ветхозаветных текстах истина означает действия, которые соответствуют воле Божией. Творить истину, в Евангелии от Иоанна, означает веровать в Сына Божия и творить дела света.

Однако, этим не исчерпывается понятие «истина» в четвертом Евангелии. Вершиной здесь являются слова Иисуса Христа — «Я есмь путь и истина и жизнь» (14,6). Истина в высшем выражении — это Сам Христос!

Результат ночной беседы

Разговор Спасителя с Никодимом показывает огромную разницу между ними в понимании пути спасения. Собеседник Христа не понимает большинство вопросов, о которых говорит Господь. Поэтому диалог, по сути, превращается в монолог. И реакции Никодима на слова Христа евангелист нам не показывает.

Однако этот ночной разговор не остался бесплодным. Несколько позднее он принес видимый результат. Мы еще дважды на страницах Евангелия от Иоанна встретим имя этого фарисея (7, 50; 19, 39). Причем совсем в другом контексте.

И если признать, что в первый раз Никодим пришел к Спасителю ночью из страха быть увиденным вместе со Христом, то впоследствии его поведение можно назвать настоящим исповедничеством. Сменив ночь на день, он присоединяется к Иосифу Аримафейскому. Присоединяется, чтобы принять участие в погребении тела Господа Иисуса.

Митрополит Рязанский и Михайловский Марк