Нередко увлечение оккультизмом погружает человека не только в глубины пошлости, но и в бездну тёмной мистики, из которой далеко не самым худшим выходом будет психбольница. С другой стороны – главная духовная проблема современного человека вовсе не в том, что он совсем не верит в существование Бога или бессмертной души. Верить-то он верит, но как-то даже хуже бесов. Ведь те, опытно зная о Его существовании, не просто веруют, но «…веруют и трепещут» (Иак. 2:19). А обыватель, зачастую будучи убёжден, что «что-то Там есть», абсолютно не заморачивается этим фактом. Ну есть и есть. Толку-то мне от этого…

А грамотный христианин всё же должен знать классические доказательства бытия Божия. Их, всего пять: космологическое, телеологическое, онтологическое, психологическое и нравственное. Попробуем разобрать их максимально просто и почти не обращаясь к философской терминологии.

Космологическое доказательство

Оно было сформулировано ещё Платоном и Аристотелем (IV век до Р.Х.). Суть его довольно проста: наблюдаемый нами мир (от греч. «космос» – красота, порядок) со всем его сложным многообразием имеет движение от некоего начала, в нем важное место занимает Тот, кто дал ему первый толчок и задал вектор этого движения.

Всё имеет свою причину. Каждая же причина является следствием другой причины. Всякая сложная вещь имеет причину своего бытия вне себя. Следовательно весь мир – на самобытен, а причина его появления – Бог, находящийся вне времени и пространства.

Но данное доказательство подходит и для пантеистов, утверждающих, что Бог – это не личность, а некая безличная матрица бытия.

Аристотель

Телеологическое доказательство

Термин образован от греческого слова «телеос», которое можно перевести как «заключительный», «совершенный». Доказательство основано на наблюдениях за совершенством и разумностью этого мира. Оно многократно было сформулировано в разные эпохи истории человечества. Суть его проста: сложность и изящество грандиозного сооружения подразумевает наличие великого архитектора. Для мира таковым архитектором является Всемогущий и Сверхразумный Бог.

Если космологическое доказательство сосредотачивается на выявлении первопричины существования мира, то телеологическое – на конечной цели его существования. А. Эйнштейн, будучи пантеистом, рассуждал именно в телеологическом ракурсе: «Моя религия – это глубоко прочувствованная уверенность в существовании Высшего Интеллекта, который открывается нам в доступном познанию мире» (Цит. по Зелиг К. Альберт Эйнштейн. / Пер. с нем. М., 1966. С. 44.).

Сильнейшим аргументом телеологического доказательства является так называемый «антропный» фактор. Он подразумевает суждение о том, что человек, как и другие живые существа, при мельчайшем изменении любой из физических констант (масса электрона, скорость света, наличие двух магнитных поясов, защищающих нашу планету от жёсткой космической радиации, «выгодное» расположение Земли по отношению к Солнцу и многое другое) жизнь на земле во всём её многообразии была бы невозможна.

Кстати, это доставляет неудобства сторонникам теории эволюции. Ведь, если принять тезис о том, что в результате эволюции «выживают те, кто приспосабливаются», то возникает разумный вопрос: почему жизнь на земле развивалась от простейших форм к сложнейшим? Ведь сложнейшие формы более уязвимы для внешних факторов.

Грубо говоря, есть циано-бактерии, который живут при колоссальном давлении и температуре на дне океана, в жёсткой среде. Живут и прекрасно себя чувствуют без всякого фотосинтеза. Зачем им эволюционировать в более сложные формы жизни, ведь они и так прекрасно приспособились?

Ансельм Кентерберийский

Онтологическое доказательство

Оно называется ещё «внутренним» доказательством бытия Божия, поскольку исходит из природной потребности человека в идее Бога. Его сформулировал в XI веке западный богослов архиепископ Ансельм Кентерберийский.

Основной тезис данного доказательства заключается в том, что в присущей нам идее высшего, всесовершенного и бесконечного существа необходимо включается и идея о реальности этого существа, т.к. всесовершенное не может быть не реальным!

Рене Декарт в XVII веке дополнил этот аргумент мыслью о том, что нельзя представить себе происхождение в человеке самой идеи Бога, если бы Его не было.

Психологическое доказательство

Его основы заложил блаженный Августин ещё в V веке. Оно органично связано с онтологическим аргументом. Суть его сводится к тому, что практически любой человек, даже декларирующий атеистическое мировоззрение, по своей природе религиозен. Идея Бога как Сверхсущественной Личности неизменно присутствует в человеческом рассудке. Эта идея не могла произойти ни от впечатлений внешнего мира (как глубоко отличного от представлений о Боге), ни из мыслительной деятельности человека, его психики. Таким образом, основа её заложена в человеке Самим Творцом.

Дерзну добавить сюда интересные и весьма свежие сведения из нейробиологии: согласно современным исследованиям, наш мозг не в состоянии придумывать лица, он может только воспроизводить, представлять и компилировать в воображении лица, виденные прежде, пусть и вроде бы забытые.

Верующий человек неизбежно сделает вывод, что в этом случае и Лик Бога человек некогда действительно видел — только после этого его мозг смог бы воспроизводить отрывочные представления о Нем в различных религиозных учениях.

Впрочем, нередко религиозность перерождается в квазирелигиозность, как это можно было заметить у большевиков с их «кодексом строителей коммунизма», мавзолеем, звездинами и прочей квазирелигиозной атрибутикой.

Цицерон ещё в середине I века до Р. Х. писал: «Если бы истина бытия Божия не была понята и признана в нашей душе, то одно мнение не могло бы ни быть постоянным, ни подтверждаться давностью времени, ни состариться вместе с веками и поколениями людей: ибо мы видим, что прочие вымышленные и пустые мнения с течением времени исчезли. Кто теперь думает, что существует гиппокентавр или химера?.. Время изобличает мнения ложные, подтверждает истины природные».

Иммануил Кант

Нравственное доказательство

Этот аргумент обращает наше внимание на удивительный парадокс – способность человека к рефлексии, угрызениям совести и стремление к альтруизму. Что делает нас как биологический вид уникальными и, вопреки секулярным теориям происхождения человека разумного, весьма уязвимыми.

Эту уязвимость прекрасно проиллюстрировал Ф. М. Достоевский в романе «Преступление и наказание», главный герой которого – студент Родион Раскольников – двигаясь вопреки своей нравственной природе совершает убийство зловредной старухи процентщицы. Чтобы оправдать себя, он создаёт целую теорию, но теория после совершения греха убийства быстро терпит крах, когда его начинает мучить совесть – голос Божий в душе человека.

В редакции Эммануила Канта формулировка нравственного доказательства звучит так: «Природа не может установить согласия между добродетелью и счастьем. Это побуждает нас признать бытие причины, отличной от природы и не зависящей от нее. Эта причина должна обладать не только силою и могуществом, но и разумом, быть такой силою, которая и по мощи, и по воле, и по уму выше природы. А такое Существо есть только Бог. Он и хочет и может утвердить союз между добродетелью и счастьем».

Кроме того, есть ещё и практическое применение этого аргумента, выражающееся в простом тезисе: верующие люди более мотивированы поступать нравственно. И даже те атеисты, которые являются высоконравственными личностями, чаще всего были воспитаны именно в рамках религиозного понимания морали и нравственности.

Прииди и виждь

Но важно сказать вот о чём: все варианты доказательства существования Бога, логично построенные рассудком, им же могут быть и разрушены. Причём, как на это указывал и сам Кант, довольно убедительно разрушены. Собственно, в самом Евангелии главным условием богопознания полагается не выдающийся ум, но жажда истины, смирение и чистота сердечная. (Мф. 5:8)

Главным и самым надёжным был и остаётся только один путь познания Бога – опытно-религиозный.

В Евангелии от Иоанна (Ин. 1: 43–51) рассказывается о том, как к вере во Христа был обращён один из двенадцати апостолов – Нафанаил.

Апостол Филипп, уже ставший учеником Христовым, пришел к своему другу Нафанаилу, чтобы рассказать ему о Мессии из Назарета. Но тот не поверил, поскольку хорошо знал пророчество, обещающее, что Спаситель родится в Вифлееме. Тогда Филипп предлагает своему другу «Прииди и виждь» – пойди и посмотри.

Нафанаил идёт к Спасителю, Тот его встречает похвалой, говоря, что он – Нафанаил – «подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства» (Ин. 1: 47). Нафанаил спрашивает Господа: «почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты — Сын Божий, Ты — Царь Израилев» (Ин. 1: 48-49).

Скорее всего, под смоковницею Нафанаил молился. Молился о самом важном в те времена – спрашивал Бога про Мессию. Эта молитва была тайной, она была обращена только к Богу. И Бог, видя духовную жажду, смирение и чистоту сердца Нафанаила – эти главные условия богопознания, – открылся ему так явно.

Священник Димитрий Фетисов