— Как родилась идея открыть детский лагерь при монастыре?

— С организации детских православных лагерей началось моё присутствие на Рязанской земле. Я был руководителем воскресной школы московского монастыря — Афонского подворья, где и принял монашеский постриг, — и с 1996 года устраивал по благословению священноначалия летний лагерь для наших учащихся в селе Эммануиловка возле Вышинского монастыря. Это Шацкий район. Через 5 лет именно в этом монастыре началось моё священническое служение.

Иначе вышло с Пронским монастырем. До 2011 года помещения этого старинного монастыря находились на балансе Министерства образования Рязанской области. И вот при его поддержке в 2009 и 2010 годах здесь в лагере «Пронюшка» впервые были проведены летние смены для детей Православной гимназии во имя святителя Василия Рязанского, директором которой я тогда являлся. Когда встал вопрос о возвращении обветшавших зданий Спасской Пронской пустыни в собственность Православной Церкви, Правительство просило не лишать рязанских детей возможности продолжать отдыхать в этом благодатном месте. И по благословению тогдашнего Управляющего Рязанской епархией Митрополита Павла мы помимо возрожденного монастыря зарегистрировали организацию дополнительного образования «Святогорье». Именно эта организация и получила лицензию на проведение детских лагерей, чем в других формах занимается и сегодня.

— Слышала жалобы педагогов в разных городах, что сейчас лагеря — это довольно много проверок и нервотрепки. Сложно проходить проверяющие «инстанции»?

— Восемь лет летом, а иногда и зимой у нас в лагере «Святогорье» бесплатно отдыхали рязанские дети. Было сложно, но все всегда поддерживали — и епархия, и Министерство образования, и благодетели, и сами проверяющие службы — санитарные, противопожарные и так далее.

Вот при ковиде проведение детских лагерей в обители стало почти невозможным из-за новых требований надзорных служб, да и не вмещала уже небольшая монастырская гостиница всех желающих. Зато директор просторного и благоустроенного соседнего с обителью лагеря «Прометей» Димитрий радушно согласился проводить православные смены у себя. Министерство образования по ходатайству митрополита Марка выделяет 200 бюджетных мест — сколько может вместить лагерь за одну смену. Теперь все хлопоты по взаимодействию с проверяющими на руководстве «Прометея», а наша ответственность — за богослужебное и воспитательное содержание.

Освободившиеся от бюджетного православного лагеря монастырские ресурсы употребляются для проведения паломнических молодежных, творческих и семейных лагерей.

— Вы занимаетесь с детьми и молодежью просветительской работой больше 20 лет. Можно сказать, видели смену поколений. Когда было легче работать с молодежью? Может сегодня легче? Или не ощущается разница?

— Получается, что почти 30 лет! Как обычно: дети разные и смена на смену в чём-то не похожа. Но существенное отличие наших лагерей от обычных в том, что большинство детей из православных семей — они молятся, каются, причащаются, и это уже не дети, а ангелы!… Другое дело, что по слову Священного Писания «Бог и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки» (Иов 4:18). Так что быть всегда к ним очень внимательным и творчески изобретательным в деле воспитания необходимо!

— Наверное при словах про ангелов многие родители скептически улыбнутся. Наверняка бывают и сложные моменты. К тому же случается, что в православный лагерь неверующие родители «сдают» детей на перевоспитание. Мол, сделайте хоть что-то, сил нет! И такой ребенок потом терроризирует целую смену…

— Бывали и обстоятельства непреодолимой силы: в первые дни смены был замечен мальчик, неоднократно покуривавший в окошко, или другой — при недовольстве расписанием «посылавший» вожатых туда, где Макар телят не гонял… С такими приходилось тотчас расставаться, а не посвящать всю смену их перевоспитанию с риском, что их поведение окажется заразным для других.

— А у Вас не бывает пресловутого «выгорания», ощущения, что всё доброе сеется «в песок»?

— Напротив, с каждым годом острее чувствую, как необходимо это благодатное «погружение» современным детям. Пожить 2-3 недели в удалении от телевизора и при минимальном пользовании гаджетами, иметь возможность ежедневного участия в утреннем и вечернем молитвенном правиле, часто причащаться Святых Христовых Таин, общаться с единоверными отцами, братьями и сестрами, получать ежедневные уроки благочестия, наконец, просто дышать свежим воздухом, играть и творить на природе — эта счастливая возможность всегда воодушевляет, как детей, так и организаторов лагеря!

— Готовы ли дети православного лагеря к регулярному участию в богослужениях, не в тягость ли они им и вам?

— Нам богослужения всегда в радость, а с участием детей — особенно! Нет ничего важнее, чем прививать им молитвенный навык, благоговейное отношение к службе Божьей, желание участвовать в таинствах Матери-Церкви. Есть такие, кто сразу стремиться в алтарь к знакомому им пономарскому служению, есть девочки-певчие, помогающие на клиросах в своих храмах. Они встают раньше всех ребят, чтобы не пропустить ни одной литургии, которую я совершаю в обустроенном на лагерной полянке среди высоких сосен алтаре.

Много, конечно, детей душевно «расслабленных», родители которых не потрудились исполнить заповедь Христову «не препятствуйте детям приходить ко Мне, ибо таковых есть Царствие Небесное»! Они сами не встречают день Господень — воскресенье — в храме и детей лишают этой благодати. С детьми таких родителей поначалу непросто, но в общее для всего отряда богомолье и они постепенно втягиваются, а к концу смены, бывает, проявляют ещё большее, чем остальные, усердие к службе. Только с печалью думаю о том, что после возвращения домой многие из них опять будут по нерадению старших членов семьи месяцами «отлучены» от Чаши Жизни.

— Сейчас родители учат детей «отстаивать границы» и сами рвутся их «отстаивать» по поводу и без. В школах учителя просто стонут от столкновения с родительскими амбициями. В лагере как с этим справляетесь?

— Православный лагерь — это часто полезное временное удаление от осуетившихся родителей, жизнь которых в семье не знает молитвенных «пауз» и проходит либо в недостатке внимания к ребенку, либо в излишествах попечения о земных благах для него. Теперь во всех лагерях отменены даже родительские дни, как приносившие бесчисленный вред детям — и от переедания, и от нервного общения. Всяко воодушевляя воспитанников любить своих родителей, заботиться о них и молиться, мне кажется, можно получать существенную пользу и от этого недолгого с ними расставания.

— По своим детям вижу, что их тревожат политические события. Вы ощущаете подобное влияние на подростков? Как считаете, дети стали серьезнее или просто тревожнее?

— Здесь у нас — всё просто! Горячо любя свою Родину, находящуюся сейчас в необходимости военного противостояния мировым силам зла, мы и «политические недоумения» детей решаем однозначно: всё для фронта, всё для победы! Тема СВО и при занятиях используется для воспитания в духе патриотизма и готовности к жертвенному служению Отечеству!

— Какие еще мероприятия, лагеря и фестивали при монастыре стали более-менее традиционными?

— Например, лагеря и семинары молодых миссионеров, военно-патриотические смены, а также смены молодых вокалистов и мастеров русской семиструнной гитары.
Примерно такая программа и на это лето, разве что с прибавлением паломнического семейного лагеря мам с детьми из Донецка. В мае у нас был первый опыт пребывания в монастыре семей, многие из которых потеряли пап в сражениях за освобождение наших юго-западных территорий. Предполагаем в июле продолжить это многополезное служение!

Из истории Спасо-Преображенского мужского монастыря

Первое известное упоминание об обители в письменных источниках относится к 1640 году — в писцовых книгах говорится о «выгоне» (то есть пастбище) старой и новой стрелецкой слободы, который был общим со Спасским монастырем. Удивительно, что название Ново-Стрелецкой улицы, на которой расположена обитель, до сих пор хранит историческую память с XVII века.

В эпоху Петра I монастырь был на некоторое время закрыт как малочисленный. Царский указ 1724 года предписывал упразднить все малочисленные обители, что конечно же противоречило самой идее монашеской жизни как уединенного молитвенного подвига. Монахов перевели в Скопинский Троицкий монастырь. В описи того периода упомянуты две деревянные церкви — в честь Преображения и Вознесения Господня — а также несколько жилых и хозяйственных построек, шесть ульев да ветхая ограда.

В середине XVIII века Спасская пустынь в Пронске была возобновлена и нашла усердного попечителя в лице местного помещика, Ивана Бурцева. Он и его сын начинают в обители каменное строительство. К моменту закрытия (1918 — 1919 годы) в монастыре действовали три каменных храма (один из них домовый), территория была огорожена кирпичной стеной с башенками. В настоящее время в обители восстановлены храмы и продолжаются активные работы по расчистке территории и благоустройству старинных корпусов.