Как страшно будет, если свет Божий — заря Твоего, Господи, Воскресения — вдруг озарит до конца, по предела всю черноту и сор души моей! Страшно! А потому от раза к разу закрываюсь, затыкаю уши и бегу, бегу от того, что обнаруживает моё истинное лицо. И получается, если быть честным, честным до конца — я закрываюсь, гоню Тебя из жизни, моё Единственное Счастье и Радость — убегаю от Тебя, Христе Боже мой!
Да, знаю что не я. Знаю, что тот человекоубийца искони увлекает всё дальше и дальше от Спасения, уготованного Тобою, Сыне Божий. Враг входит в сердце. Враг овладевает им. Враг диктует сердцу волю свою. И вот уже, как по апостолу Павлу: не хочу, но — грешу.
Но ведь не может же враг рода человеческого склонить меня ко злу без согласия души? Ты, Премудрость и Любовь, так сотворила человека, что без соизволения сердца человеческого, без воли самого человека невозможно ни спасти, ни погубить его. И значит — нет. Не враг, а я — я сам, веруя в Тебя, Господи, но отвергая заповеданные Тобою дела, бегу от своего Спасения. И, на словах не принимая тёмной, безвидной и и страшной силы диавольской, делами тьмы, грехом и похотью ко греху отдаю себя в бесовские липкие и грязные руки, сам себе готовлю бездну адову!
У одного, овладев умом и помышлением, диавольская сила похищает веру. У другого через насилие над совестью — испепеляет страх Божий. Третьего поражает тщеславием, и через тщеславие ведет в плен в таких пороков, которые открывают врата души всем бесам преисподней. И не замечает человек, как становится одержимым.
Но вспомни, душа моя, как одним словом, одним мановением Спасителя отверзались очи слепым. Согбенные распрямлялись. Умершие возвращались к жизни. Одержимые — исцелялись.
Господи мой, Господи! Припадаю к Тебе и молю: отверзи померкшие очи души моей. Распрями согбенную грехом спину! Воскреси умершее сердце мое, да живет для Тебя, Христе мой! «Прииди и вселися в ны и очисти от всякия скверны». Дай припасть к Тебе и тем противостать диаволу, да бежит от сердца моего! Даруй ум бодрый, трезвенное сердце, открой очи духовные!
И пусть сила борителя крепка, а воля моя немощна — даруй со смирением и несомненной верой припасть к Тебе! К Тебе, Иисусе мой, чья сила сильнее всякой другой! К Тебе, Любовь Которого нисходит даже до муки Крестной! К Тебе, низводящего души из ада преисподнего!
И тогда «даже если пойду посреди тени смертной — воистину — не убоюсь зла». Ведь Ты рядом, Господи! Ты со мною до скончания века. Ты — упование мое.
Имя Тебе — Победа и Слава во веки. Подкрепи и утешь всех изнемогающих и падающих! И вместе с ними — изнемогающее страждущее сердце мое…
Александр Ильинский