<…> Великий князь рязанский Олег Иванович... Никогда Рязанское княжество ни до, ни после него не достигало такой силы и величия. Однако оценка личности этого человека неоднозначна. Как, впрочем, противоречивым и сложным было само время его княжения. Русская земля переживала один из поворотных моментов своей истории: борьба с монголо-татарскими завоевателями вступала в решающую стадию, главным моментом которой стала Куликовская битва, одновременно набирал силы процесс становления единого Русского государства с центром в Москве.

Накопленный в настоящее время документальный материал позволяет с достаточной очевидностью опровергнуть ложные наветы в адрес Олега Ивановича, одного из крупных деятелей средневековой Руси, многое сделавшего для укрепления мощи и возвеличивания Отечества.
<…>

Разноречивы в исторической науке, начиная с древних летописей, характеристики, которые даются Олегу Ивановичу. Так, в летописях (Ермолинской, Львовской и Воскресенской) князь Олег Иванович изображен робким, малодушным, слабым, приходящим ото всего в трепет, велеречивым, преждевременно созревшим в пороках, жестокосердным.

Попробуем ответить <…> на эти нелегкие вопросы. Во-первых, представляется совершенно очевидным, что, только обладая обширным умом, несокрушимой энергией и способностью разбираться в запутанных политических отношениях того времени, можно было придать мощь своему княжеству и стать любимцем народа.

На Рязанский великокняжеский стол Олег Иванович вступил в 1350 году. Автор «Истории Рязанского княжества» Д. Иловайский предполагает, что в это время ему было около 12 лет. Следовательно, годом рождения Олега Ивановича можно считать 1338 год. В крещении ему дано было имя Иаков. Всего же князь Олег Иванович носил четыре имени: при рождении он был назван Олегом, при крещении – Иаковом, при принятии монашества – Ионой, при принятии схимы – Иоакимом.

Известно, что окружавшие его бояре и советники оберегали его, как оберегали московские бояре своего князя Димитрия, когда он был малолетним. Они старались довести до сознания юного Олега, что он князь земли Рязанской, которую должен любить больше всего на свете, что на его плечи возлагается обязанность беречь ее от врагов, которых тогда было много.

На западе росло и крепло Литовское княжество. А с юга, из степей, то и дело набегали на Рязанскую землю татары, от которых никогда не было покоя. Куда бы они ни пошли, всё им на пути Рязанская земля, и каждый раз они ее грабили и разоряли.

В 1365 году, когда Олегу Ивановичу исполнилось 27 лет, рязанцы смогли убедиться в боевой удали своего князя. На Рязанские земли в том году внезапно напали татары во главе с Тагаем. Они сожгли Переяславль-Рязанский и, ограбив ближайшие волости, спокойно возвращались в пределы мордвы. Олег Иванович быстро собрал дружину, призвал на помощь пронского и козельского князей и погнался за Тагаем. Битва произошла под Шишевским лесом. Татары были разбиты, гордый Тагай вынужден был спасаться бегством, а Олег Иванович вернулся победителем.

Вскоре, однако, Олегу Ивановичу пришлось убедиться, что одной удали, энергии и силы без знаний воинского искусства мало. После нашествия Тагая у Олега Ивановича возникла какая-то тяжба с пронским князем Владимиром. Этим не замедлило воспользоваться Московское княжество. Как полагает историк В. Татищев, причиной войны между Москвой и Рязанью был давний спор из-за Лопасны.
Московский князь Димитрий Иванович послал на Рязань свою рать под начальством знаменитого полководца Димитрия Михайловича Волынского. Битва произошла 14 декабря 1371 года недалеко от Переяславля-Рязанского. Олег был разбит и с небольшой дружиной спасся бегством.

Последствия этой битвы были для Олега Ивановича тяжелые. Рязанцы сместили его с княжеского престола, на который был посажен Владимир Пронский, хотя и ненадолго. Олег Иванович скоро восстановил свое положение, призвав на помощь татарского мурзу Салахмира. Владимир Пронский был изгнан из Рязани и приведен в послушание Олегу.
<…>

Осенью 1377 года татарские полчища под предводительством Арапши ворвались в пределы Рязанского княжества, захватив Переяславль. Израненный татарскими стрелами, князь Олег едва избежал плена.

Однако, как сообщают летописи, уже в 1378 году в битве на реке Воже татары во главе с Бегичем были разбиты московскими и рязанскими силами. В 15 верстах от Рязани до сих пор существуют памятники Вожской битвы – высокие курганы, на которых разбросано село Ходынино. Эта битва была предвестницей Куликовской победы.
<…>

Неправомочно, с нашей точки зрения, и представление некоторыми летописцами великого князя рязанского «погрязшим в пороках». Напротив, скорее его можно назвать заботливым семьянином. Историки единодушно отмечают его любовь к сыновьям, подчеркивают скорбь о Родославе, попавшем в жестокий плен к литовцам. Щедро одаривал Олег Иванович зятьев своих – правда, усматриваются здесь и явные политические расчеты: ведь среди зятьев были, как указывается в летописях, и козельский князь Иван, и смоленский князь Юрий Святославич, и князь пронский Владимир Дмитриевич.

Как видим, своими родственными связями Олег Иванович стремился укрепить границы своего княжества и иметь себе подручных князей. Так, под 1237 годом город Козельск в Никоновской летописи назван Рязанским, следовательно, понятен интерес Олега Ивановича к этому городу. Тит Козельский помогает рязанцам в борьбе с татарами под Шишевским лесом. Елецкие князья, ближайшие родственники козельских, после 1385 года также подручны Олегу.

Под конец своей жизни Олегу Ивановичу удалось присоединить еще два удела – Пронск и Муром, который с 1385 года и до конца жизни Олега не выходил из-под его влияния. На востоке, в пределах рек Мокши и Цны, Олег Иванович тоже не упускал случая делать приобретения. Так, в Мещере некоторые волости он приобрел посредством купли, а некоторые отнял силой у соседней мордвы и татар.

Но что бесспорно, так это трепетное и верное отношение князя Олега к своей любимой супруге Евфросинии, с которой рука об руку прошел он весь земной путь. Не расстались они и после кончины, погребены были рядом (может быть, по духовному завещанию князя?) в Солотчинском монастыре. Вот что сообщает Д. Иловайский, ссылаясь на монастырские записи, об основании этой обители.

Случилось князю Олегу с супругой Евфросинией быть на берегу речки Солотчи, впадающей в Оку, в одном глухом и уединенном месте. Здесь они встретили двух отшельников, Василия и Евфимия. Эта встреча навела князя на мысль построить монастырь при устье реки.

Обитель была основана в 1390 году. В том же году Олег Иванович был пострижен в монашество с именем Иона. Щедро наделенная поместьями от Олега и его преемников, обитель заняла вскоре первое место среди рязанских монастырей.

Тело князя после его смерти было положено в каменном гробе и погребено в Покровском храме Солотчинской обители. Княгиня Евфросиния, оставив мир, постриглась с именем Евпраксия в Зачатьевском монастыре, находившемся в трех верстах от Солотчинского. Она скончалась в 1405 году и была погребена в том же Покровском храме подле праха своего супруга. Но песчаный грунт под основанием Покровского храма впоследствии осыпался, и в 1769 году храм разобрали. В конце XVIII столетия останки князя и княгини были перенесены в главную монастырскую церковь Рождества Пресвятой Богородицы и положены в новой княжеской гробнице.

«На дне этой гробницы, – пишет Д. Иловайский, – показывают череп и несколько костей, как останки Олега и Евфросинии. Кроме того, здесь находится кольчуга, также под именем Олеговой, имеющая вид рубашки и сделанная из мелких железных колец прекрасной работы. Кости и кольчуга составляют предмет особенного благоговения для окрестных поселян. Князя и княгиню они почитают святыми, и больные нередко надевают на себя княжескую кольчугу в надежде получить исцеление».

Переходя к изложению отношений великого рязанского князя Олега Ивановича к Церкви, следует отметить, что нужды Церкви были для него такими же близкими, как и нужды своего княжества.
<…>

Жалованные грамоты свидетельствуют, что Олег Иванович заботился о построении в своем княжестве церквей и монастырей, делая им щедрые пожертвования.

Монастырь Рождества Богородицы в Солотче

На обширную строительную деятельность князя Олега Ивановича указывают названия многих городов, впервые встречающиеся в договорных грамотах с конца XIV века. Но самое живое воспоминание о нем осталось в древнем Переяславле (современная Рязань) и его окрестностях. Этот город <…> во времена княжения Олега Ивановича был столицей Рязанского княжества.

Как ясно видно из вышеизложенного, великий князь рязанский был благочестивым христианином, радетельным правителем своих земель, храбрым воином и искусным политиком.

Вместе с тем, описывая эпоху Куликовской битвы, летописи обвиняют Олега Ивановича в предательстве, называя его «изменником», «советником безбожного Мамая».

Это ожесточение летописцев против рязанского князя пережило столетия. Первым поднял голос в его защиту русский историк XVIII века князь М. М. Щербатов (1733–1790). Он постарался объяснить поведение Олега Ивановича обстоятельствами того времени.

Затем историк Н. С. Арцыбашев (1773–1841) в книге «Повествование о России» критически рассмотрел высказывания московских летописцев об Олеге. Он писал: «Обстоятельства этой войны так искажены витийством и разноречием летописцев, что во множестве прибавок и переиначек весьма трудно усмотреть настоящее». А в середине XIX столетия Д. И. Иловайский (1832–1920) в труде «История Рязанского княжества» добавил: «В наше время исторической критике пора, наконец, освободить Олега от незаслуженных нареканий и взглянуть на него поближе».

Советский ученый М. Н. Тихомиров (1893–1965) уже в пятидесятых годах нашего столетия в своих трудах о Куликовской битве вновь поднял вопрос о необходимости критического изучения и проверки летописных источников. <…>

Современный историк А. Г. Кузьмин в труде «Рязанское летописание» отмечает, что все обвинения в адрес Олега Ивановича имеют позднейшее происхождение. «Сказание в первоначальном виде, – говорит он, – едва ли содержало многочисленные и противоречивые выпады против рязанского князя». Как указывает А. Г. Кузьмин, «слух об участии Олега в борьбе на стороне Мамая» был распространен в Москве для оправдания захвата у Рязани района Тулы и – весьма важно! – он появился лишь в XV веке. <…>

Теперь следует подвести итоги.

Летописцы обвиняют Олега Ивановича в союзе с Мамаем. Но мы стоим перед неоспоримым фактом, что Олег Иванович не участвовал вместе с татарами в битве на Куликовом поле против ополчения великого князя московского Димитрия. Наоборот, такой литературный памятник, как «Задонщина», сообщает, что на Куликовом поле среди русских героев сложили головы 70 рязанских бояр. Исследователи отмечают, что слово «рязанские» указывает здесь не на город, а на всю землю Рязанскую. Подчеркивается также, что бояре были не одни, а с ними находились и воины.

На помощь Мамаю двигался со своим войском литовский князь Ягайло. Но соединиться с татарами Ягайло не успел. В момент Куликовской битвы он стоял у Одоева, то есть в 140 км от поля боя, а по другим сведениям – лишь в 30 или 40 верстах. Чья в этом вина? Ягайлы? Нет. Сам Ягайло вину за опоздание целиком возлагает на рязанского князя Олега Ивановича: «Никогда же убо бываше Литва от Рязани учима, ныне же почто аз в безумие впадох».

О том, что Ягайло двигается со своим войском на соединение с войском Мамая, рязанский князь Олег Иванович своевременно уведомил письмом московского великого князя Димитрия Ивановича. Если раньше этому факту не придавалось никакого значения, то вот что по этому поводу говорит академик Б. А. Рыбаков: «Важную весть, какую не могла сообщить степная русская разведка, передал Димитрию рязанский князь Олег Иванович... его письмо Димитрию содержало важные и правдивые сведения, определившие весь практический расчет московских полководцев. Оказалось, что у Москвы не один явный враг, о котором доносят пограничные разъезды, а два врага. Второй – Ягайло пробирается по своим землям с запада и вот-вот вольет свои войска в полчища Мамая».

Как отмечает А. Г. Кузьмин, древнейшие летописные записи свидетельствуют, что во время Куликовской битвы и до возвращения в Москву со стороны великого князя Димитрия к рязанскому князю Олегу вообще не было никаких претензий.

Имеется еще документ, который косвенно подтверждает непричастность Олега Ивановича к действиям, в которых его обвиняют позднейшие летописи, – это договорная грамота 1381 года, устанавливающая отношения Рязани с Москвой. В этом документе на первом плане стоят не политические статьи, а разделы, устанавливающие границы между княжествами. <…> По договору Олег Иванович признает Димитрия старшим братом и приравнивается к Владимиру Андреевичу Храброму. Такие договоры не заключаются с изменниками.

Ради исторической справедливости следует отметить, что уже через два года после Куликовской битвы вновь вспыхивает жестокая распря между Димитрием и Олегом. Опустошительная, кровавая междоусобица длилась три года.

Великий князь Димитрий Иванович не захотел истощать свое княжество упорной борьбой с рязанцами и предложил Олегу Ивановичу мир. Но Олег потребовал от него слишком больших уступок, и мир не состоялся.

В сентябре 1385 года Димитрий Иванович посетил Троицкий монастырь и его знаменитого основателя преподобного Сергия Радонежского, о святости которого уже давно было известно повсюду. Отслужив молебен и раздав милостыню, он обратился к преподобному Сергию с просьбой принять на себя посольство в Рязань и склонить Олега Ивановича к вечному миру. Миротворчество всегда считалось одной из главных задач духовенства. И Димитрий Иванович не ошибся. Лучшего посредника, чем преподобный Сергий, невозможно было выбрать. Впоследствии Петр Первый назовет его «особым нашего Российского царствия хранителем и помощником».

Той же осенью 1385 года преподобный Сергий отправился в путь в сопровождении старейших бояр великого князя московского. Прибыв в Переяславль-Рязанский, он остановился в Троицком монастыре. Переночевав здесь, преподобный Сергий на другой день пришел в княжеский дворец.

По словам летописи, чудный старец долго беседовал с князем Олегом Ивановичем о пользе душевной, о мире и любви. Его тихие и кроткие речи произвели такое впечатление на суровое сердце Олега, что он умилился душой, забыл о своей враждебности и заключил с Димитрием вечный мир и любовь в род и род.

В следующем 1386 году союз между Москвой и Рязанью был скреплен родственными отношениями: сын Олега Ивановича Федор женился на Софье, дочери великого князя московского Димитрия Донского.

После заключения «вечного мира» с Москвой внимание и внешняя деятельность Олега Ивановича были сосредоточены на отношениях с татарами и Литвой. Княжение Олега Ивановича, обнимающее собой всю вторую половину XIV столетия, признается исследователями «самым славным и самым счастливым», по сравнению с предыдущими и последующими княжениями.

Олег Иванович, великий князь рязанский, принадлежал к тем историческим личностям, которые, отражая в себе характерные черты известной эпохи, закрывают своей тенью и предшественников, и преемников.

Весь период самостоятельного княжества для рязанцев сосредоточился в одном Олеге Ивановиче, других князей они не помнят. Именно к нему память народная хранит любовь и уважение. Не случайно на рязанском гербе изображен был Олег Иванович, самый знаменитый и самый любимый своим народом великий князь рязанский.

Писатель Ф. Шахмагонов, следуя за летописью, проверяет действия Олега Ивановича и не находит подтверждения обвинениям летописцев в адрес рязанского князя. Поэтому он и озаглавил свою статью: «Кого же предал рязанский князь Олег?» Этот вопрос повторяет и А. Надиров и дает ответ: «себя, как удельного князя», «старую Русь во имя новой».

Мощи Олега Рязанского в Солотчинском монастыре

Олег Иванович был русским человеком. А русские люди, – закончим мы свою статью словами А. Надирова, – «всегда сознавали единство своей страны, своей культуры, свое собственное единство... Волей судьбы выразителями этого единства стали московские князья. Их поддержала и Русская Православная Церковь... Она в лице ее ведущих деятелей выступила как сила, объединяющая русских людей».

Внук Олега Иван Федорович в 1456 году, умирая, совершит дальновидный политический акт: «княжение... свое рязанское и сына своего Василия прикажет Московскому князю Василию II», тем самым подав пример многим другим князьям.

Соединившись с Москвой, Рязань честно и верно служила Отечеству, радея об общей пользе русской.

Первым, кто заложил основу этого союза, был не кто иной, как великий князь Олег Иванович.

Архиепископ Рязанский и Касимовский Симон (Новиков), 1988 г.