В наши дни от села Большого - большого не только по названию, но и по размерам - осталось всего несколько десятков домов, половина из которых - дачи приезжих. А ведь история этого населенного пункта уходит вглубь веков и богата событиями. Село Пронск (а именно так оно первоначально именовалось) упоминается в конце 16 века. Его основали выходцы из города Пронска, решившие, по всей видимости, с полюбившимся названием не расставаться. С 1628 года село значиться вотчиною Андрея Семеновича Бурцова, полученною им по указу государя и великого князя всея Руси Михаила Федоровича "за царя Васильево Московское осадное сидение…" Такие жалованные грамоты выдавались защитникам Москвы во время ее осады в Смутное время армией Речи Посполитой.
В середине 17 века в Константино-Еленинской церкви было два дополнительных придела – в честь святого апостола Андрея Первозванного и святителя Николая. С 1660 года в храме хранилось Евангелие в серебряном окладе, пожертвованное помещицей Дарьей Бурцовой на вечное поминовение ее самой и ее родителей.
На страницах священной книги был наказ, что ни при каких обстоятельствах выносить её из стен храма нельзя, а кто дерзнет взять – говорилось в древней рукописи – тот "за свою дерзость будет иметь судию и мстителя Бога". И этому грозному предупреждению суждено было сбыться, но несколько веков спустя.
А пока жизнь в селе текла своим чередом. В 1712 году стольник Иван Семенович Бурцев (к тому времени фамилия этого рода приобрела немного другое звучание) построил на месте деревянной Константиновской церкви каменную. В это же время была возведена колокольня и ограда вокруг храма.
Из рапортов в Рязанскую Духовную Консисторию видно, что за семьдесят лет своего существования церковь не раз ремонтировалась. Вследствие "исправления ветхостей" и переделки окон храм к концу 18 века утратил древний исторический облик, но приобрел изящный декор в стиле барочной архитектуры. Всё в облике церкви должно было говорить о богатстве и роскоши, парадности и приподнятости над незамысловатым окружающим пространством простого крестьянского быта. Приход был одним из крупнейших в Пронском уезде. В его состав входило, кроме самого села, шесть деревень, где в 80-х годах 19 века проживало более 2000 человек. В Константиновской церкви крестили не одно поколение дворян Бурцевых. Представители этого рода много послужили во славу своего Отечества.
Одним из наиболее ярких представителей был генерал-майор, Георгиевский кавалер Иван Григорьевич Бурцев, родившийся в селе Большом в 1795 году. В юношеские годы он был приятелем Пушкина, который посвятил ему несколько строк в одном из своих стихотворений “Бурцев, бука, забияка, собутыльник дорогой!..” Отойдя от юношеских забав, Иван Григорьевич в зрелые годы стал известен как военный историк и военный теоретик. В течение нескольких лет он руководил “Военным журналом” при Генеральном Штабе. Участвовал в русско-турецкой войне, героически погиб в сражении под городом Байбуртом в возрасте 34 лет.
В 1912 году каменная Константино-Еленинская церковь отпраздновала свое 200-летие. Через пять лет история нашей страны стала развиваться по другим законам. На ее новых страницах не было места религии, церквям, священнослужителям и просто верующим.
Долгие годы людей «ломали», заставляя забыть, что было в "темном" прошлом, и идти в "светлое" будущее. Никто уже не помнит сегодня точной даты закрытия храма, вспоминают лишь, что это было перед войной. За один день приехали и вывезли всё церковное имущество. Вместе с ним и то самое Евангелие, с предостережением о возмездии содеянного. Нет, гром не прогремел, и не разверзлись небеса, казалось, ничего и не случилось. Но шли десятилетия, уходил дух из намоленных за века мест, и уходила жизнь из наших сел и деревень.
Сегодня от некогда цветущего села почти ничего не осталось. Тут и там островками еще теплится жизнь, но глядя на заросли крапивы и лопухов, с трудом верится, что здесь вообще когда-то стояли дома. Опустела школа-десятилетка, от которой остались одни развалины, практически вся молодежь уехала на заработки в города. Не хочется думать, что пройдет еще пара-тройка десятилетий, и от села Большое не останется ничего. Запустение, бурьян, разруха. И над всем этим - искалеченная церковь с надломленным шпилем на колокольне и пустыми глазницами окон. Не сбылось ли страшное предсказание, написанное в старинном Евангелие? И не получили люди за дерзость свою "судию и мстителя Бога"? Но не столько грозен Господь, сколько милостив и великодушен. И пока стоит этот храм, не умирает надежда, что в село возвратиться жизнь.
Елена Александрина