«Хлеба и зрелищ!» - требовала толпа в Колизее. И получала просимое в виде гладиаторских боев и бесплатной раздачи зерна. Римские легионы были дисциплинированны и непобедимы. И соседи трепетали от одной только вести, что эта военная машина может начать движение на них. Все дороги вели в Рим, вся власть и могущество как в фокусе сходилась на фигуре Римского императора. Он был не только верховным полководцем и законодателем. Император был Верховным понтификом – главным жрецом Империи. Мало того, император Рима считался Богом. Ему строились храмы и воскуряли ладан на алтарях, ему, как Богу, приносили клятву верности все жители Империи – от мала до велика.

ЛЮДИ ВНЕ ЗАКОНА

Была единственная группа людей, которая упорно сопротивлялась божественной власти императоров. Это были христиане. Их становилось все больше. Они не только попадали под действие римских законов, запрещающих тайные общества, не только не приносили государственной присяги возле статуи императора, не только признавали рабов за равных себе людей, но и почитали единственным царем - Христа. Это же прямая государственная измена!

Самые вдумчивые римские мыслители видели в самом существовании христиан вызов устоям Империи. О каком можно говорить порядке, если большая группа людей государственное устройство ни во что не ставит? Поэтому Римская империя методично преследовала христиан, заставляла их отрекаться от веры, давила налогами и бросала на съедение зверям в цирках.

Но христиан меньше не становилось. Наоборот, все больше римских граждан становились в ряды этой оппозиции божественной императорской власти и отворачивались от веры предков. Было что-то в христианстве, что заставляло людей идти наперекор всему и вся – за Распятым и Воскресшим Богом. Особенно болезненно власть реагировала на эти факты, когда дело касалось высшей римской знати.

ДОНОС

Так в 167 году императору Публию Элию Адриану было доложено, что вдова одного из его боевых товарищей – христианка. Мало того, женщина, жившая на своей пригородной вилле, особенно факта своей веры не скрывала. Казалось бы, какое дело главе государства до какой-то вдовы? Но Римская империя была правовым государством. А император в ней – главным прокурором. Совсем недавно император вместе с прославленным юристом Сальвием Юлианом привел в порядок запутанные законы Империи. Поэтому, доклад своего наместника Антиоха Адриан проигнорировать просто не мог. И хотя обвинение в христианстве было обычной местью отвергнутого почитателя, хотевшего поправить свои материальные дела за счет конфискованного имения, Адриан послал за вдовой солдат.

ПРЯНИК...

Христианку звали Софией. Это имя было привычно. Мода на все греческое в Риме была обычным делом. Но трех дочерей матроны звали для римского уха дико: Пистис, Эльпис и Агапэ - Вера, Надежда и Любовь. Христианке было около тридцати лет. Старшей её девочке было 12 лет, средней 10, а младшей только 9.

Когда император спросил мать, почему у детей такие странные имена, та без всякого лукавства ответила, что она – христианка. А дочерей с согласия мужа назвала в честь главных христианских добродетелей. Подобное признание равнялось самоубийству. Гнездо измены в доме военачальника! Императора поразил тот спокойный тон, которым оно было произнесено. Он не был кровожадным человеком, а потому дал вдове три дня на раздумье, поселив ее в доме одного из своих придворных.

Выбор у Софии был не велик: или отречься от Христа и принести жертву перед статуей божественного императора. Или – пойти на смерть в соответствии с Римским законом.

Через три дня оказалось, что вдова и не помышляет приносить присягу императору. Казалось, что ее позвали не на суд, а на праздник. София спокойно и твердо дала показания о том, что она сама, ее покойный муж и дети – христиане, а потому признать императора божеством никак невозможно. Опрос детей показал, что и они разделяют мнение матери. Призывая по очереди девочек, император предлагал им принести жертву перед статуей богини Артемиды – покровительнице девства. Он был готов взять под особое покровительство семью своего ветерана, выделить ей особую денежную помощь и сделать детей украшением императорского двора. Но те отвечали лишь то, что они – христиане.

... И КНУТ

Пытка была обычной мерой воздействия для подозреваемых в государственной измене. Она равно применялась и к рабам, и к сенаторам, и к детям. Но в данном случае, признание уже было налицо. А потому император ввёл «ноу-хау». Он приказал пытать обвиняемых, чтобы сломить их волю и вырвать отречение от Христа. Император рассуждал так: «никакая мать не может смотреть на то, как мучаются ее дети. А потому надо начать с них».

И начали пытать детей. Сначала их били. Били на глазах у матери. Но дети лишь плакали и кричали: «мы - христиане». А вдова стояла на коленях и шептала побелевшими губами: «Господи, помилуй». Потом палачи, привыкшие к зрелищам зверств на гладиаторский боях, вошли в раж и перешли к ножам, огню и кипящему маслу. Детей поочередно то живьем пекли на стальных решетках, то отрезали у пальцы. Младшую, Любовь, привязали к колесу и били железными палками до тех пор, пока ее тело не превратилось в одну сплошную рану. «Отрекись, - кричал император матери, - и ты прекратишь их мучения!» «Нет, - тихо отвечала вдова, - не могу. Помяни их, Господи, во Царствии Твоем!». Наконец, ничего не добившись, палачи обессиленных детей обезглавили.

АДРИАН МИЛОСЕРДНЫЙ

Среди придворных начался сдержанный ропот. Император, педантично следуя букве закона, превысил меру человечности, которая жила и в черствых сердцах его приближенных. «Зачем надо было пытать детей, - спрашивали они, - начал бы с матери! А как стойко, по-римски, девочки выдержали пытку! Что за сила у их Христа?». Адриан услышал придворных. Глас народа – глас богов! К тому же его жгла досада на то, что Антиох так его подставил.

Наместнику, как доносчику полагалась доля из имения осужденного. Но император решил лишить его этой радости. «Адриан – милосердный» - это звучит! Поэтому он использовал свое право помилования.

Когда принесли несчастную вдову, император даже не заикнулся о ее религиозных предпочтениях. «Иди с миром, - сказал он, - правосудие удовлетворено». Под аплодисменты растроганных императорским милосердием придворных несчастную мать без сознания вынесли из зала суда.

Римский закон не мстил мертвым. Поэтому император разрешил Софии забрать тела дочерей. Мать положила их останки в ковчег и отвезла с почестями на колеснице за город, похоронив на высоком месте.

Три дня святая София, не отходя, сидела у могилы дочерей. За три дня она поседела. Наконец, сердце её не выдержало, и она предала там свою душу Господу. Христиане погребли тело ее на том же месте.

Император Адриан скончался на следующий год. Его агония была ужасной. Умирающему казалось, что его терзают ножами, жгут огнем и поливают кипящим маслом. До Миланского Эдикта, выводившего христиан из подполья, оставалось еще сто сорок шесть лет.

В России помнят мучениц Веру, Надежду и Любовь. Чтут и благочестивую их мать – мученицу Софию. Среди знакомых или родственников каждого русского человека обязательно есть люди, носящие их имена. Почти в каждом храме в день памяти мучениц служиться Божественная литургия. А верующие прибегают к их небесному заступничеству в тяжелых жизненных обстоятельствах. Но главное, чего просят христиане у святых мучениц, это – твердости в вере, дерзновения в надежде и благих плодов любви. И, конечно, мудрости. Мудрости всегда, при самых тяжёлых обстоятельствах оставаться с Богом.

Что важно - ни одна из этих добродетелей не бывает отдельно от других - а все вместе, в совокупности и единстве, они в русско-славянском языке именуются ЦЕЛОМУДРИЕ. Ни один другой язык в мире не именует эту сумму добродетелей одним таким емким и точным словом. Целомудрие есть цель христианской аскетики, за которой, как за горизонтом, лежит обетование Богообщения. "Блаженны чистые сердцем, яко тии Бога узрят". Пожелаем этого сегодня себе и мы.

Александр Ильинский