Как ни странно, но рассказ о творчестве известного художника 19 века Александра Иванова хочется начать с описание личности живописца его современниками. Бессменный критик того времени Владимир Васильевич Стасов так писал об Иванове: «... Золотая душа, заботливое попечение не только о близких, но и самых далеких людях... презрение к внешним выгодам самолюбия и наживы, отсутствие эгоизма... поразительная правдивость, искренность и наивность; наконец, беспредельная любовь к родине и посвящение всего себя будущему ее возвышению...». Только таким можно представить себе творческую личность и просто человека, наделенного прекрасными духовными качествами, написавшего великое полотно «Явление Христа народу».
Само его рождение в семье академика живописи Императорской Академии художеств Андрея Ивановича Иванова предполагало будущее ребенка. В одиннадцать лет Александр поступил в Академию, где преподавал его отец. В 1827 году, получив большую золотую медаль и звание художника 14 класса за картину «Иосиф, толкующий сны заключенным с ним в темнице виночерпию и хлебодару», молодой художник был послан в Италию. В Риме он вдохновляется фресками Микеланжело «Сотворение мира» и пишет эскизы на разные библейские темы. Его первое крупное полотно — картина «Явление Христа Марии Магдалине после воскресения».
Первое серьезное произведение живописца, исполненное в строгом классическом стиле, имело успех как в Италии, так и в России.
Художник за картину получает звание академика. Но среди множества одобрительных отзывов звучат и негативные. Ее называют слишком академической, «полной избитых, почти рутинных мотивов». Образ Христа называют слишком ординарным, жесты обеих фигур — театральными. И только в лике Магдалины отмечают глубоко переданные чувства неподдельной и искренней радости.
Самой значимой в жизни художника станет картина «Явление Христа народу». Как сам художник говорил, он мечтал об этом сюжете с юношества. Иванов приступил к полотну в 1837 году. Письма Иванова и бесчисленные эскизы свидетельствуют, как скрупулезно он искал натуру. Живописец посещал купальни в Риме, ездил к берегам рек и Средиземного моря, чтобы запечатлеть образы купающихся людей разного сословия. Художник, проникнутый идеей национальности, много путешествовал по Апеннинам, посещал синагоги, где он мог видеть истинные еврейские типажи. Писатель Николай Васильевич Гоголь, подружившийся с Ивановым в Италии и ставший свидетелем его творческих поисков, писал: «Где он мог найти образец для того, чтобы представить в лицах весь ход человеческого обращения ко Христу?... Иванов напрягал воображение, елико мог, старался на лицах всех людей ловить высокие душевные движения, оставался в церквах следить за молитвою человека».
Истинный тип Христа Иванов с настойчивостью искал во всех старинных изображениях Мессии. Итогом его поисков стали мозаики собора в Палермо. Еще дольше художнику пришлось искать нужный типаж в живой натуре. Наконец он нашел его в итальянской женщине, чьи черты лица хоть как-то напоминали черты палермской мозаики. Найдены были и другие выразительные образы, ожившие на картине. Могучая фигура Иоанна Крестителя с горящим взором и указующим жестом руки занимает центральную часть переднего плана.
Слева от него полный юношеской красоты и чистоты помыслов рыжеволосый Иоанн Богослов и исполненный житейской мудрости старец Андрей — в будущем преданные ученики Христа. За ними, так называемый, апостол «прислушивающийся (прототип Петра) и «сомневающийся» (Нафанаил).
Справа от Иоанна Крестителя группа только что крестившихся. Обнаженный юноша, мальчик с отцом и центральные фигуры богатого мужчины и его раба с веревкой на шее. Многие увидели в этой фигуре прообраз витающей тогда в обществе идеи освобождения крестьян. За фигурами переднего плана правой части полотна находятся фарисеи, римские всадники и другие персонажи, которые движутся к центру картины. В письме к своему отцу, отправленном в июле 1836 года, Александр Иванов так описывал свой замысел: «За ними левиты и фарисеи; из них некоторые в неистовом любопытстве смотрят на Иисуса; другой мирно улыбается Иоанновым словам; третий смотрит на общую цель с окаменелым сердцем, а четвёртый готов верить».
В январе 1858 года Иванов устроил показ полотна в своей мастерской в Риме. Отклики были в основном положительные. Художник Павел Ковалевский писал: «Многие советовали Иванову ехать с картиною в Париж и Лондон и показывать её за деньги. Чистая душа Иванова возмущалась при одном помышлении торговать публично трудом своей одинокой жизни и притом произведением искусства, которое он почитал святыней». А в мае того же года художник после 28-летнего отсутствия на родине привез свое детище в Санкт-Петербург. Картина была принята хорошо и Иванов, казалось бы, при некоторой неудовлетворенности своей работой, мог бы сказать, что этот период его жизни закончен и он может приступать к новым планам. Но волею судьбы, с окончанием главной картины в жизни художника, закончилась и его жизнь. Иванов заболел холерой, и 18 июля 1858 года живописца не стало. В тот же день, через несколько часов после его смерти, прибыл посыльный из придворной канцелярии с известием о том, что император покупает «Явление Мессии» за 15 тысяч рублей серебром, а также жалует Иванову орден Святого Владимира.
Когда из жизни уходят художники, то потомкам остаются картины, а в них, как в завещании, - все то, что они хотели сказать последующим поколениям. До сих пор идут споры о достоинствах и недостатках полотна «Явление Христа народу», о его художественной ценности и исторической значимости по отношению к библейскому сюжету. Но прошло уже более полутора века, а творение Иванова заставляет задуматься каждого. А какое бы место ты занял на этой картине? Может мое место, скажет кто-то, среди преданных учеников Христа — Андрея и Иоанна? Ну, а если вглядеться, может среди апостолов: «прислушивающегося» и «сомневающегося»? Или ты посреди богатого господина, довольного своей жизнью и его раба, боящегося обрести предлагаемую ему свободу?
Елена Александрина