С одной стороны, для верующих людей это может быть действительно неким благоговейным действием, для того чтобы напомнить себе о важности той тайны, в которую мы посвящены. С другой стороны, часто бывает так, что глубина этого осмысления теряется, и тогда это действие больше похоже на крайне странный ритуал. Отношение к этому у православных христиан сдержанное.
Обычное дело, когда при монастырях есть купели, в которых насельники монастырей и паломники совершают такое погружение, и это делается с благоговейным отношением к святыне, с воспоминанием о Крещении Господнем. Но бывает, что люди доходят до самых разных суеверных изобретений, например, считают, что окунание в святую воду прощает нам грехи. Иные даже позволяют себе совершать это после принятия спиртных напитков. Это следствие того, что обряд погружения в крещенскую купель вышел из церковного пространства и потерял своё наполнение.
Похожая ситуация и с обрядом погребения, который наполнен огромным количеством символов, которые должны нам напомнить о воскресении из мёртвых. Но, выйдя из церковной ограды и войдя в народное сознание, он утратил свой смысл и превратился в какое-то торжество смерти: люди учатся искусственно плакать, рыдать, кладбище становится мрачным образом, а крест – символом отчаяния. Во время отпевания человек находится в центре храма как святыня. Тело, над которым совершается каждение, находится в лучшей своей одежде, как будто для важной встречи, и оно будет погружаться в освящённую землю. И в знак надежды в ноги этого человека будет ставиться крест – символ того, что человек, будто бы смотря на этот крест, ожидает воскресения из мёртвых, когда Христос придёт во второй раз и он воскреснет.
Все эти вещи должны нас обнадёживать и подкреплять во время утраты. Мы не можем не плакать, но этот плач должен в нас вселять надежду на встречу с близким человеком. Выйдя из церковного сознания, обряд наделяется такими суевериями, которые полностью противоположны смыслу. То же самое происходит и с крещенскими купаниями, если они теряют своё изначальное наполнение.
Иерей Даниил Маслов, газета "Благовест"