«Непрестанно молитесь…»

Для начала определимся с молитвой «дома или в лесу». Молиться действительно можно во всяком месте. Этого нам точно никто не запрещал. Даже напротив, апостол Павел вообще нам рекомендует как высший идеал непрестанную молитву: «всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за всё благодарите»(1 Фес 5, 17).

Молитва в храме, когда много верующих собирается вместе, – самая «сильная» в психологическом и мистическом плане: «…ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», – говорит Господь (Мф. 18, 20). Один день в неделю – воскресный – мы должны особенно посвящать Господу и сугубо молиться, освобождая его от мирских дел (Исх. 20, 8). Это minimum minimorum нашей «воцерковлённости».

Если Бог действительно существует, то разумно предположить, что форму служения Себе Он определяет Сам. Собственно из небольшого количества вышеприведённых цитат Священного Писания видно, что молитва в храме, который следует богато украсить (3 Цар. 8-9), угодна Ему.

Угодна не в языческом понимании, согласно которому боги питаются от дыма жертвоприношений и тщеславно радуются славословиям людей, а именно в христианском. В котором Богу свойственно отношение к нам, как к своим детям. И золотые купола храма, и наше небольшое самоограничение для Него – это такое же свидетельство любви, пусть и несовершенной, как старательно нарисованная малышом открытка «любимой маме в День рождения».

Почему таблетки круглые

Цели жизни христианина – хотя бы в небольшой мере достичь состояния «обожения». То есть соединиться с Богом и уподобиться Ему. Для этого нам следует не только молиться, но и регулярно приступать к Таинствам Церковным (в основном, к исповеди и Причастию) посредством которых мы непостижимым для рассудка образом собираем своё расколотое грехом естество и соединяемся с Ним. Молитва и участие в таинствах, если мы желаем спасения, должны стать частью нашего жизненного уклада.

Конечно, это довольно неудобно для современного человека, настоящей квазирелигией которого стал поиск комфорта во всём, даже в лечении тяжёлых физических недугов.
Как-то раз мне довелось услышать от одного миссионера очень интересную притчу, в которой иносказательно повествуется о том, как современные люди, исполненные горделивого скептицизма и лени, отвергают Спасителя и его учение.

Итак, притча на современный лад такова. После чернобыльской катастрофы в один из городков в зоне, отчасти поражённой радиацией, прибыл гениальный учёный. Он оставил кафедру в столице для того, чтобы помочь людям справиться с последствиями облучения. Изобретённый им препарат, если правильно его использовать, спасал от самых тяжёлых степеней радиоактивного поражения. Остановившись в населённом пункте Верхнее Страхолесье, он разослал по окрестным городам и весям своих ассистентов, которые предлагали бесплатно приехать к профессору на лечение и спасти свою жизнь и здоровье.

Но приехали к профессору и стали лечиться лишь немногие. Основная масса разделилась на мнения по поводу того, отчего не стоит этим заниматься.

Некоторые говорили, что радиации вообще не существует, ведь её никто не видел, и «это всё брехня и выдумка корыстных докторов, обслуживающих интересы правительства».

Другие утверждали, что, возможно, и существует, но опасность её сильно преувеличена. Иные спорили с первыми и вторыми и говорили, что радиация действительно существует, но вылечиться от неё никоим образом невозможно, остаётся только умирать, а учёный, коль утверждает обратное, – корыстный шарлатан или глупый мечтатель.

Жители Нижнего Страхолесья очень обиделись, что профессор поселился в Верхнем Страхолесье. В этом они усмотрели пренебрежение к себе и происки завистливых соседей, с которыми искони находились во вражде. «Если бы он поселился у нас, то, возможно, мы послушали бы его болтовню. Но раз он с нашими недругами, то даже и слушать его не собираемся…».

Ну а некоторые были лишены скептицизма первых и национализма вторых. Они говорили, что всё это очень даже может быть, и доктор – явно не ординарен. Но отчего-то его ассистенты предлагают препарат в виде круглых горьких таблеток, а в запущенных случаях в виде уколов. «Почему таблетки круглые и к тому же горькие? – негодовали они. – Нельзя что ли в виде сладкого сиропа было сделать?»

Как хорошо эта притча отражает и нашу ситуацию со спасением души. Радиация – это грех, который незаметно поражает душу человека, постепенно разлагая её. Доктор – Спаситель, к которому далеко не всякий обыватель доберётся, хотя немного потрудившись смог бы это сделать и развеять свои сомнения.

Искал ли ты истину?

Думаю, что Господь с нас в итоге и спросит: искал ли ты вообще истину? Что ты предпринял, чтобы её найти?

В новейшей истории XX века есть очень интересный пример такого поиска, который закончился обретением истины в православии – это иеромонах Серафим (Роуз) (1934–1982), американец, выросший в семье, где отец был католиком, а мать протестанткой.

Юджин Роуз, будущий отец Серафим, в жажде истины изучал разные религии, причём старался делать это, предварительно изучив язык первоисточника. Обучаясь в престижном университете Беркли, конфуцианские тексты он читал на древнекитайском. Хорошо знал и другие языки. Однажды он познакомился с сокровищницей аскетической мысли православия – Добротолюбием.

Впоследствии о. Серафим подытожит свои духовные поиски так:

«Нет большего сродства и близости, чем у Бога с душой и у души с Богом, — писал святой Макарий Великий. — Когда душа лишена Бога, она принимается искать». Она не находит его в католичестве, потому что католичество — это провинциальный извод подлинного христианства, засорённый человеческими домыслами. Не встретит она Бога и в протестантстве, потому что для протестантов Бог — это что-то чрезвычайно личное, сокрытое в глубине души, да в такой глубине, что уж и непонятно, есть ли Бог для протестантов.

И не будет встречи в так называемых восточных религиях, потому что в некоторых из них Бога просто-напросто нет, в других на место Бога встают кумиры, а в иных Бог как будто бы есть, но о нём ничего неизвестно.

Но вот — православие. Религия, которая покоряет многих, вначале лишь величавой, неземной красотой богослужебного обряда. «Не знаем, где мы были — на земле или на небе, где поют ангелы», — говорили святому князю Владимиру русские послы, побывавшие на богослужениях в Константинополе. Душа, уже почти отчаявшаяся найти Бога, вдруг встречает Его: неожиданно, непредсказуемо и подлинно. У неё начинается совсем другая жизнь, прежде как будто неизвестная ей, всегда желанная и радостно узнаваемая. Это и есть православие — подлинное христианство, свободное от человеческих помыслов».

Антропологический аргумент

Когда я был ещё подростком, меня тоже, как и отца Серафима (Роуза), очень впечатлило православное учение о человеке. Прочтя «Исповедь» Августина, я понял, что никогда и ни в каких системах (а я довольно много читал для своего возраста) не видел ничего подобного – такого правдивого, трезвенно-печального, но в то же время не лишённого оптимизма портрета собственной души. Меня удивило, что книга, написанная в V веке, так искренне повествует об этой сложнейшей теме.

Впоследствии, у других святых Отцов, я увидел эту тему ещё более раскрытой. Сама Библия, в отличие от сакральных текстов других религий, весьма реалистично описывает своих главных героев – пророков и апостолов. В их описании нет той лубочной и приторной елейности, которая выдаёт искусственное происхождение художественного образа.

Ну а сам образ Христа как человека, даже если воспринимать Его как литературного героя, – это самый прекрасный и гармоничный образ в мире. Никто из основателей других религий (при всём моём уважении) даже рядом не стоит.

Эстетический аргумент

Самое красивое богослужение в мире – православное. Это объективно. Можно посвятить время и проверить. Нигде более нет такого деликатного, но в то же время возвышенно-гармоничного воздействия на все органы чувств, чем в нашей традиции.

Не зря для послов равноапостольного князя Владимира это был один из главных аргументов – неземная красота богослужения.

Один из самых выдающихся богословов прошлого века – протоиерей Георгий Флоровский – как-то спорил с протестантом, которого смущала византийская пышность убранства православного храма и богослужения. Отец Георгий вместо того, чтобы привести библейские и исторические аргументы в оправдание нашей традиции, привёл педагогический. «Знаете, – сказал он своему оппоненту, – детям это нравится».

Пётр и Павел

«…если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян 5, 35−39), – говорит, заступаясь за апостолов перед синедрионом, уважаемый старец Гамалиил.

Действительно, сколько было разных религиозно-философских школ в истории человечества, но все они довольно быстро ушли в небытие, или распались на множество самобытных осколков.

Православие, несмотря на всю сложность своего вероучения и структуры, сохранилось на протяжении нескольких тысячелетий идентичным самому себе.

Апостолы, будучи в основной массе совершенно простыми людьми, буквально перевернули всю вселенную, весь обитаемый цивилизованный мир, понудив его принять христианство и сделаться хотя бы немного лучше, чем прежде.

Любой человек, работающий с другими людьми, хорошо понимает, как это сложно – в чём-то переубедить ближнего, а тем более изменить образ жизни в сторону аскетического воздержания. Но апостолы смогли это сделать. И это само по себе удивительное чудо.

Тем более что они были совершенно разными людьми. Самый яркий пример здесь – потрудившиеся более других в деле проповеди и оттого названные первоверховными апостолы Пётр и Павел.

Известно, что этих великих апостолов почитали вместе с самых первых веков существования Церкви Христовой. Об этом ясно свидетельствует сама структура единственной исторической (по жанру) книги Нового Завета – Деяний Святых Апостолов, которая, по сути, разделена на две части, одна из которых повествует про Петра, другая – про Павла. А проведённые в 2010 году реставрационно-археологические работы в Римских катакомбах святой Фёклы открыли самые ранние фрески, датированные второй половиной IV века и изображающие этих святых рядом.

В этом есть некий парадокс, ведь трудно найти людей, более непохожих во всём: в социальном статусе и семейном положении (Петр – простой рыбак и человек семейный, Павел – представитель элиты тогдашнего иудейского общества, блестяще образованный фарисей, имеющий римское гражданство и ведущий монашеский образ жизни), времени призвания и направленности их проповеди (Петр следовал за Господом практически с самого начала Его общественного служения и проповедовал преимущественно своим единоплеменникам, а Павел был призван лишь после Вознесения Господня и проповедовал, в основном, язычникам) и во многом другом.

Разъединяли Петра и Павла весьма многие нюансы, особенно касавшиеся вопросов проповеди среди язычников. Известно, что они спорили и даже вступали в открытую конфронтацию (Гал. 2, 11–16). Но всё же объединяло их нечто более значительное – Сам Христос Спаситель, которому они последовали до самого конца, знаменовав собой единство и истинность современного православного христианства.

Священник Димитрий Фетисов