А вот моим одноклассникам довелось когда-то войти в церковь, когда ее и узнать снаружи было сложно. В начале 90 годов государство стало возвращать Церкви храмы, которые использовались не по прямому назначению, а как склады, овощехранилища и мастерские. В здании Николо-Ямского храма, например, располагался пивзавод, а Вознесенский занимало ДОСААФ. Наконец пришло время этой организации покинуть церковные стены, но прежде чем возобновить богослужение, предстояло вывезти несколько грузовиков всякого хлама. Вот и пригласили нас, учащихся 8-9 классов, принять участие в субботнике.

Зайдя под церковные своды, мы были поражены огромным количеством старой сломанной мебели и прочего мусора, который занимал все пространство в каком-то невообразимом количестве! А встретил нас настоятель Вознесенского храма приснопамятный протоиерей Анатолий Лазарев.

Батюшка, одетый в рабочую одежду, гостеприимно приветствовал юных помощников, вдохновил на душеполезный труд и активно руководил всем процессом уборки.

Прошло какое-то время, и храм трудами прихожан и помощников просто преобразился! Конечно, ребятам радостно было видеть восстановление святыни и сознавать, что и они внесли в это важное дело малую лепту. Кто-то из них потом приходил сюда на службу, кто-то в другие храмы.

Так, мы с подружками-первокурсницами уже в студенческом возрасте стали посещать храм Спаса-на Яру. Сначала просто приходили послушать колокольный звон, постоять на набережной рядом с памятником Есенину, полюбоваться храмами Рязанского кремля в розовых лучах заходящего солнца. Потом как-то осмелели и вошли под темные своды храма. Служба шла в полумраке при свете разноцветных лампадок, откуда-то сверху доносилось негромкое стройное пение. Стояли мы, как казалось, бесконечно долго и ровным счетом ничего не понимали, кроме: «Господи, помилуй!» А потом мама дома всплескивала руками: «Как?! Вы полтора часа просто стояли и ничего не делали?!».

Следующая служба оказалась Литургией. Я смотрела на вереницу людей, неспешно идущих к священнику, который держал Чашу в руках. Долго сосредоточенно соображала… и пошла вслед за ними. К счастью, в последний момент все-таки передумала – к исповеди и причастию нужно готовиться, о чем я не имела ни малейшего понятия. Сейчас даже смешно и трогательно вспоминать все это… А спустя некоторое время и моя мама сама первый раз пришла в храм Спаса-на-Яру на исповедь и причастие. В это время тяжело заболела бабушка, и мама обратилась к Богу за помощью.

Ведь кого-то, как известно, приводит в храм радость, кого-то беда. Кто-то спешит покрестить малыша, кто-то потерял дорогого человека – но приобрел веру.

Сколько людей сейчас, с началом военных действий, проводив родных на фронт, обратилось к Богу, знает только Он Сам… Господь использует любую возможность, чтобы обратить к Себе, и даже зло использует во благо.
А сколько людей пришло к вере во время тюремного заключения!

Одно время «на заре туманной юности» мне приходилось ездить на службы в храм на территории Льговской женской колонии для несовершеннолетних. Юные нарушительницы с таким рвением посещали Литургию, так старательно молились...Служивший там батюшка говорил, что очень редко встречал среди обычных прихожан такое искреннее покаяние, как в колонии…

А как хорошо начинать свой путь к Богу, когда рядом есть человек, для которого храм уже давно стал родным. Есть, кому задать свой неофитский миллион вопросов. При этом очень важно быть «на одной волне», чтобы понимать друг друга. Это может быть родственник, друг, коллега или хороший знакомый.

Как сказал митрополит Антоний Сурожский, «никто не может уверовать в Бога, если не увидит свет вечной жизни в глазах другого человека».

Один священник рассказывал когда-то о своем приходе к вере. В молодости он жил в другом городе. Его часто приглашали на свадьбы играть на аккордеоне или баяне. И вот как-то он шел по городу и увидел сияющие купола храма. В этот момент ему очень захотелось зайти внутрь. Там молодого человека встретили женщины, помогающие при церкви. Они приняли его как сына, все рассказали, поддержали…

До сих пор батюшка, ныне архимандрит и духовник монастыря, искренне благодарен труженицам, поддержавшим юношу, впервые пришедшего в храм. Неизвестно, как сложился бы его жизненный путь, если б на нем не встретились неравнодушные сестры во Христе, по-матерински радушно принявшие молодого человека в свои ряды…

Самая короткая тропинка, ведущая к Богу, начинается в детстве.

Малым ребенком легче и проще всего войти в церковную жизнь. Малыш впитывает атмосферу храма, а благодать Божия действует на сердце ребенка и хранит его. Да, потом может наступить момент, когда взрослеющий ребенок перестанет ходить в храм со всей семьей и даже надолго отойдет от веры… пока не почувствует, что сам погибает и лично нуждается в Спасителе…

Кроткий и долготерпеливый Христос подчас долго ждет нас: «Се, стою у дверей и стучу» (Откр. 3:20) Ждет, когда мы сами захотим открыть свое сердце и впустить дорогого Гостя… Но надо еще услышать этот стук, чтобы его не заглушили разные помехи: громкая музыка, разговоры, поток информации, житейская суета, которой полна наша жизнь. Мы и сами порой боимся тишины и одиночества, тягостных размышлений. Торопимся в дороге или среди дел включить аудиокнигу или видео, радио или фильм. Но как иногда «средь шумного бала» душа тоскует по звенящей тишине, нарушаемой лишь пением птиц или бегущими струйками родниковой воды…

Неслучайно митрополит Антоний Сурожский советовал женщине, которая жаловалась ему, что Господь не отвечает на молитвы, просто посидеть в пустой комнате. Послушать тишину. Прислушаться к тому, что происходит в душе и вокруг. Она выполнила совет и позже с радостью рассказывала о том, как почувствовала Чье-то невидимое присутствие.

Оказывается, мы никогда не бываем одни. Рядом всегда Тот, Кто любит нас по-настоящему. И Ему тоже есть, что сказать нам, просто мы не даем Ему вставить слово в наш монолог…

Наверное, это главное. Независимо от того, какой дорогой Бог поведет нас к Себе, нужно держать сердце открытым и чистым, способным расслышать неприметный стук, готовым не пройти мимо храма с гордым пренебрежением: «Да чего я там нового увижу!».
Незадолго до своей кончины один из убиенных в 1993 году Оптинских монахов отец Василий (Росляков) говорил: «Вы видите… внешнее, а внутреннюю жизнь нельзя рассказать. Духовная жизнь – это несказанно, потому что как рассказать о том, как действует Бог?..».

Татьяна Колчанова