Наш Символ Веры написан сравнительно поздно, лишь в IV веке. А какой употреблялся ранее?
По-видимому, вначале он сводился к исповеданию новокрещаемого: «Верую, что Иисус Христос есть Сын Божий» (Деян. 8:37)».
Апостол Павел в Послании к Римлянам дает более развернутую формулу исповедания веры в Иисуса Христа, «Который родился от семени Давидова во плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых» (Рим.1:3-4).
В самом начале II века св. Игнатий Богоносец утверждает веру в «Иисуса Христа, Который произошел из рода Давидова от Марии, истинно родился, ел и пил, истинно был осужден при Понтии Пилате, истинно был распят и умер, в виду небесных, земных и преисподних, Который истинно воскрес из мертвых, так как Его воскресил Отец Его, Который подобным образом воскресит и нас, верующих в Иисуса Христа» (Послание к Траллийцам, IX).
Сто лет спустя св. Ипполит Римский так передает крещальный «Символ Веры»: «Верую в Бога Отца Всемогущего. Верую в Иисуса Христа, Сына Божия, рожденного от Духа Святого и от Девы Марии, распятого при Понтии Пилате, умершего и погребенного, и воскресшего в третий день живым из мертвых, и вознесшегося на небеса и пребывающего одесную Отца, и паки грядущего судить живых и мертвых. Верую в Духа Святого, и во Святую Церковь, и в воскресение плоти» (Апостольское предание, ХХI).
И, наконец, в 325 году на I Вселенском Соборе был принят «Символ Веры», написанный Евсевием Кесарийским. А через 56 лет, в 381 году, он был дополнен на II Вселенском Соборе.
После этого содружество поместных Православных Церквей «Символ Веры», всем нам знакомый, не изменяло.
Зачем же Церковь так упорно и кропотливо разрабатывала и уточняла формулировки «Символа Веры»? Дело в том, что уже к началу II века язычество попробовало абсорбировать, включить христианство и Христа в ассамблею своих верований и богов. И уже стал недостаточен тот критерий, когда Иоанн Богослов в своем Соборном Послании I века пишет: «Всякий исповедующий Христа, явшегося во плоти – от Бога». Христиан вовсе не устраивало, чтобы язычники признали Христа сыном Зевса и воздвигли Ему маленький отдельный алтарик в пантеоне своих божеств. Потом стали появляться разные лжеучители, подобные современным Рерихам и Блаватской, вплетающие Евангелие в свои собственные мистические "откровения".
Да, не было еще Православной, Католической и Протестантской Церкви. Но были монархисты, по мнению которых Христос был лишь простым человеком. Были модалисты, учившие, что Бог не есть Троица, а некий Единый, воплощающийся в разных модусах Бог. Было арианство, наконец, отрицающее Божественность и равность Сына Отцу. И все эти еретики, как нынешние иеговисты, говорили: «Мы – христиане».
Церковь вынуждена была отстаивать свое единство и формулировать свой взгляд на Богооткровенные истины, живущие в ней с самого начала. Церковь вынуждена была понять сама для себя, во что же она верует и в чем отличие её вероучения от лжеучений еретиков. Ведь, если «Слово стало плотью», то исповедание христиан - не просто звуковое сотрясание воздуха, а сама причастность воплощенному Слову Божию – Христу и Его Истине.
Символ Веры – не только сборник догматов, то есть Богооткровенных истин. Богословие и молитва – нераздельны. Одно вытекает из другого, нет богословия существующего без молитвы и наоборот. Исповедание веры стало не только ответом Церкви на внешний языческий дух «мира сего», но и внутренним молитвенным судом для каждого из нас, членов Церкви. «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф.12:37). «Верую» - мерило и обличение всех наших внутренних измен. В нём находится неподкупная проверка того, в чем сокровище нашего сердца, проверка самой нашей веры.
Именно поэтому из века в век Церковь Христова торжественно поёт и возглашает Символ Веры на Литургии.
Александр Ильинский