До революции 1917 года единственным законным браком считалось венчание. В Российской империи не существовало ЗАГСов. Единственным местом, где можно было заключить законный союз любящих сердец, был храм. Всё это влияло и на церковное законодательство в отношении брака, которое скрупулезно прописывало правила о заключении брака. Вот если они нарушались, то государство расторгало брак, считало его незаконным, и даже наказывались клирики, совершившие это «злодеяние». Поэтому церковное начальство зорко следило за соблюдением правил о правильности и законности венчания.

Не удивительно, что бывали случаи, когда священники нарушали брачные правила по невнимательности или небрежности, либо сами брачующиеся обманывали клириков (например, говорили, что невеста совершеннолетняя, а на самом деле это был обман). Если всё это выяснялось, то священника, диакона (была мода, чтобы при венчании обязательно был диакон) и даже дьячка (чтеца) могли отправить на покаяние в монастырь. Были прописаны и сроки такого наказания (епитимии).

Поэтому священники старались внимательно все проверять (это называлось «брачный обыск») перед совершением венчания, чтобы не было взыскания от церковного начальства. Однако, случались и странные случаи, когда венчание совершалось законно (при соблюдении всех правил), а церковной власти поступал донос «о незаконности венчания» и происходило разбирательство. Об одном из таких случаев и будет рассказ.

История произошла осеню 1869 года в Екатерининском храме Рязани. Главными героями являлись клирики храма: священник, диакон и дьячок.

Вот эти люди. Батюшка, заштатный протоиерей Иоанн Петрович Тихомиров, 70-летний старец, который уже год находился на покое (был нештатным клириком храма), но помогал на службах и совершал требы в храме. Это был уважаемый священнослужитель, выпускник Московской духовной академии, нареканий по службе не имевший и неоднократно получавший поощрения от епархиального начальства. Диакон, Василий Георгиевич Скворцов, 27 лет, выпускник Рязанской духовной семинарии, только год прослуживший в этом храме и молодой (девятнадцатилетний) выпускник Скопинского духовного училища — дьячок Иван Михайлович Бессеребренников, менее двух месяцев трудившийся в Екатерининском храме.

Итак, в начале октября 1869 года благочинный рязанских городских церквей протоиерей Харалампий Романский сообщил в епархиальное управление о том, что в Екатерининском храме было нарушение брачного законодательства, поскольку благочинный был обязан следить за порядком в его подопечных храмах и сообщать о всех нарушениях установленного церковного закона. В своем донесении благочинный сообщал, что указанные клирики нарушили правила: совершили незаконное венчание, заключили брак лиц с большой разницей в возрасте (жениху было 70 лет, а невесте – 24 года).

Честно сказать, и в наше время тоже был бы общественный резонанс: желтая пресса, узнав о таком, обязательно начала бы смаковать событие, описывая все подробности жизни венчавших «святых отцов».
Только 13 июня 1870 года начинается следствие по этому делу. Это была обязательная процедура для выяснения всех подробностей «преступления». Назначались сторонние священнослужители (независимые), которые собирали показания свидетелей, опрашивали нарушителей и докладывали обо всём епархиальному начальству.

В то время самым главным помощником владыки была духовная консистория. Так называлось епархиальное управление (орган, управляющий епархией). По сути, это было здание, где в одной из комнат заседали несколько священнослужителей (обычно четверо). От этих людей зависело вынесение итогового решения по любому церковному судебному разбирательству (своего рода судебная коллегия). Их решение утверждал (или не утверждал) правящий архиерей. Вот эти люди и стали решать судьбу наших героев.

Так, в июне 1870 года для разбирательства по «Екатерининскому делу» назначают двух батюшек: священника Петра Павлова и священника Василия Муретова. В ходе следствия было выяснено, что, действительно, указанные лица (Тихомиров, Скворцов и Бессеребренников) осенью 1869 года совершили таинство венчания, причем не одной, а двух пар людей (одновременно) с большой разницей в возрасте. Первая пара – отставной чиновник Полтев (58 лет) и Боровская (21 год), вторая – отставной чиновник Викулин (70 лет) и Анастасия Чубарова (24 года). К сожалению, имена и отчества (кроме имени Чубаровой) не удалось выяснить, лишь только фамилии.

Ситуация была довольно странной и запутанной. Церковные законы не были нарушены, поскольку брачующиеся были совершеннолетними, и даже верхняя граница для заключения брака (разрешалось венчать лиц, которым не исполнилось 80 лет, после этого возраста уже не заключался брак) не была нарушена.

Сами обвиняемые клирики полностью отрицали свою вину. Они предоставили убедительные доказательства, что обе пары были прихожане храма (к примеру, Викулин около 40 лет неуклонно посещал службы). К тому же, Боровская и Анастасия Чубарова были вдовами. Документально подтвердилось, что их мужья были солдатами действующей армии и умерли на службе, даже указывались места погребения мужей. Вдовы не захотели оставаться одни, а Полтеву и Викулину (вероятно, также вдовцам) нужны были хозяйки в дом. Люди были верующими и не решились сожительствовать (нарушать Божию заповедь), поэтому и заключили законный союз перед Богом и людьми.

В Рязанской духовной консистории обсуждение этого дела продолжалось до лета 1872 года. Судебная коллегия не могла прийти к единому мнению, наказать или решить дело мирно. Действительно, случай довольно странный. За что наказывать? Нарушения брачного законодательства нет. Но, если не наказывать, создается прецедент: а вдруг рязанцы повально начнут заключать подобные браки? Какое мнение о Рязанской епархии будет у высшего церковного начальства? Подобное тоже не могло не волновать судебную коллегию.

В итоге, 11 июля 1872 года судебная коллегия всё же постановила, что не находит чего-либо противозаконного в заключенных браках в Екатерининском храме, и священник, диакон и дьячок от какого-либо наказания были освобождены. Однако последнее слово оставалось за правящим архиереем.

Мудрый владыка, архиепископ Алексий (Ржаницын), 13 июля 1872 года вынес следующее решение: «1) Шесть человек [четыре члена судебной коллегии и два следователя] нелепейшую ошибку не исправили; 2) Кончить дело, как полагается, мирно». Этим дело и завершилось.

По справедливому замечанию владыки Алексия, нелепейшая ошибка могла стоить очень дорого батюшке, диакону и дьячку Екатерининского храма.

Совершенно невинные люди могли подвергнуться наказанию, вплоть до монастырского заключения. Излишняя бдительность благочинного, который, возможно, избегая дальнейшего взыскания от епархиального начальства, сообщил в Рязанскую духовную консисторию о «незаконном» венчании, стала причиной дела, длившегося около трех лет.

Сейчас другое время и подобное дело, вероятно, не спровоцирует такого разбирательства. Зато сегодня общественное мнение околоцерковной публики, подобно консисторской судебной коллегии, также будет долго «перемывать кости» священнослужителям, которые в чем-либо оступились или совершили «вопиющий» проступок, совершенно не разобравшись в сути дела: а вдруг это просто нелепейшая ошибка, которая при внимательном рассмотрении совершенно не стоит и внимания.

Иерей Вячеслав Савинцев