Неужели вся наша жизнь так и проклята страданием? Да, именно так смотрит буддизм: бытие есть страдание, причем страдание злое, никому не нужное, бессмысленное. Эти страдания порождаются нашими неудовлетворенными желаниями: поэтому исход из страдания есть только один: прекращение любых желаний, замедление и, в конце концов, полная остановка течения жизни, растворение личности в безмерном и бесстрастном океане Абсолюта...

Но давайте представим: по мановению чьей-то волшебной палочки страдание — любое! — вдруг исчезло из жизни, причем исчезло навсегда! Нет голода и жажды; незачем обременять себя трудом, исчезло недовольство собой, окружающими, да и всем миром. Даже самый призрак возможных лишений отпал. Нет больше телесной боли — да-да, той самой боли, которая как сторожевой пес предупреждала человека об опасности для здоровья и заставляла его искать, приспосабливаться, узнавать, лечиться. Ничто не вызывает неприятного чувства: никакие мерзости и уродства жизни, никакие вопиющие беззакония и противоестественности не вызывают негодования и возмущения.

Чувство несовершенства угасло навсегда и угасило вместе с собой и волю к совершенству.

Исчезло моральное негодование, возникавшее прежде от прикосновения к злой воле. Смолкли навсегда тягостные укоры совести. Все всем довольны; все всем нравится; все всему предаются — без меры и выбора. Все живут неразборчивым, первобытным сладострастием... В мире возникла новая, отвратительная порода "человекообразных" — порода безразборчивых наслажденцев, неунывающих лентяев, ничем не заинтересованных безответственных лодырей. Вообразите их невыразительные лица, мертвые глаза. Вы уже слышите их нечленораздельную речь, это безразличное бормотание вечной пресыщенности, этот тупой смех идиотов? Кто это - ничего и никого не любящие — разве они могут быть людьми? Разве это не есть самое страшное проклятие - быть обреченным не ведать страдания, быть проклятым на всестороннюю сытость?

К сожалению, сегодня мир больше всего жаждет именно сытости. Само название — «общество потребления» - показывает, что сытость и довольство и есть главные ценности нынешнего века. Мир все более ненавидит саму идею страдания — и при этом все больше погружается в какую-то пучину фактического страдания.

Христианство зовет к иному: не искать страданий — но и не бояться их. «Если кто не возьмет крест свой и не пойдет за Мной — тот недостоин Меня» — этими словами Христос призывает познать смысл креста жизни: страдание есть движение к совершенству; страдающий человек вступает на путь очищения — знает ли он о том или не знает. Страдающая душа ищет нового способа жизни, нового пути, ведущего к полноте и гармонии жизни. Простой народ всякую скорбь и беду называл "посещением Божиим". Человек, которому послано страдание, должен чувствовать себя не "обреченным" и не "проклятым", но "взысканным", "посещенным" и "призванным": ему позволено страдать, дабы очиститься. Именно страдание зовет душу к Богу и ведет ее к Богу; для этого страдание и посылается; в этом его назначение; таков его высший смысл (Ильин И.А. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний).

«Страдание есть природа христианства именно потому, что его природа — любовь, а любовь в этом мире страдает. Только на крючке страдания выуживается любовь» (С.Фудель)...

Главный символ христианства — распятый на Кресте Бог — обжигает мысль страданием, но без огня в человеке не рождается бог:

Не говори, что нет спасенья,
Что ты в печалях изнемог:
Чем ночь темней, тем ярче звезды,
Чем глубже скорбь, тем ближе Бог...

                                 А.Н.Майков

По материалам цикла программ "Мир. Человек. Слово" Радио России