Отсутствие единства между двумя главными лагерями реформаторов — лютеранами и кальвинистами подрывало и без того еще неокрепшие позиции протестантов. Стремление создать единый союз для борьбы с католичеством еще сильнее рассорило между собой реформаторов, каждый из которых считал только свою церковь истинной и святой. Все попытки хоть как-то примирить враждовавшие стороны заканчивались плачевно для желающих это сделать. Так, когда канцлер Саксонии попытался смягчить вражду между лютеранами и кальвинистами, его объявили еретиком и заключили в тюрьму. Он подвергался пыткам и истязаниям как предатель и еретик. Спустя год его казнили на костре те братья-реформаторы, которых он так желал примирить между собой. Раздор и разномыслие, царившие в среде протестантов были только на пользу католической лиге, созданной Римом для борьбы с реформаторскими идеями. Во главе этого католического союза встали иезуиты.
Историки отмечают, что самым страшным периодом двухвекового религиозного противостояния был период «Тридцатилетней войны». Эта «война вер» стала величайшей трагедией для всех европейских стран и, особенно, для Германии и Чехии.
Миллионы людей, увлекаемые неодолимым порывом веры, взялись за оружие. Они пренебрегли своими повседневными трудами и заботами, чтобы установить в Германии безраздельное господство той веры, которую они считали «правой», а всех инаковерующих силой оружия заставить ее принять.
Пожар Тридцатилетней войны вспыхнул в Богемии. Протестанты этого княжества пользовались полной религиозной свободой, которая со временем стала ущемляться католическими правителями. Недовольные этим реформаторы направили делегацию в Прагу с целью потребовать объяснений по поводу строгих мер, принимаемых по отношению к ним. Секретарь императора и два его католических советника не только не дали им объяснений, но высокомерно указали на еще большие прещения и запреты, которые вскоре на них будут наложены. Возмущенные действиями власти, делегаты выбросили через окно замка всех своих оппонентов. Выброшенные спаслись чудом! — благодаря падению в кучу навоза. Мятежники же сформировали свое правительство и стали созывать армию. Так началась война, которая отняла у Европы за тридцать лет более 15 миллионов человек.
Во главе императорской католической армии встал опытный военачальник, бывший когда-то протестантом, но из-за обещанных ему денег и славы перешедший к Риму. Очень быстро он завоевал почти всю Германию, дойдя до Балтийского моря. Его армию отличали жестокость и вседозволенность. Они шли, уничтожая все на своем пути. Страх сковывал сопротивление. Многие мирные жители кончали жизнь самоубийством, слыша о приближении императорского войска. Казалось, что протестантизму в Германии пришел конец. Предвкушая победу, католические полководцы уже мечтали о ликвидации протестантизма и в Швеции. Но Шведский король Густав Адольф, понимая опасность, грозящую его стране, решил вмешаться в религиозную войну в Германии. Он был любимцем своего народа и армии. Став королем в семнадцать лет, он привел страну к процветанию. Императорские военачальники, прослышав о планах шведского короля, с насмешкой говорили: «Его снежное величество скоро растает, как только спустится к югу». Однако они недооценили северного монарха.
Вступив на германскую землю, он заявил: «Кто не за меня, тот против меня». Впавшие было в полное отчаяние протестанты, воспрянули духом. Из разных областей Германии на помощь шведскому королю стали прибывать оставшиеся силы немецких реформаторов.
Продвигаясь все дальше на юг, Густав наносил сокрушительные удары по когда-то непобедимой, как казалось, императорской армии. Освобождая один за другим немецкие города, он дошел до католической Баварии. И здесь шведский король проявил себя мудрым правителем. Он не стал уподобляться своим предшественникам и преследовать всех, кто исповедывал католицизм. Он дал мирным жителям полную свободу вероисповедания и богослужения. Этим шагом Густав приобрел симпатии всего католического населения княжества. Вся Германия рукоплескала шведскому королю. Его имя было на устах у каждого немца, как когда-то имя Мартина Лютера. Половина Европы слала ему поздравления и пожелания успеха. В Вене же, в центре германского католицизма, царила полная растерянность.
Однако шведский король не смог завершить начатого им дела освобождения Германии, он погиб при освобождении Лейпцига. Тридцатилетняя война со смертью героического шведского короля не закончилась. Она продолжалась с переменным успехом еще шестнадцать лет, превратив Германию в страну развалин и бесчисленных могил. Один из современников этих событий, описывая бедствия своей страны, воскнул: «Кто в силах спокойно взирать на трупы детей и женщин, на одичавшую землю и одичавших сынов горячо любимой родины, которых война довела до полного морального растления, на сожженные селения и города, коих бесчисленные множества..? Такова ли христианская вера? Этому ли учит Библия?» Материальным бедствиям Германии сопутствовал неизбежный культурный упадок страны. Среди огня и разрушения, погромов и зверских насилий выросло поколение, не знавшее грамоты и школы, прятавшееся в норах и лесах, жившее в постоянном страхе и горькой нужде. Специалисты утверждают, что даже немецкий язык в период долгого безвременья подвергся порче, огрубел и упростился, оказался засоренным чужеземными словами и вульгаризмами.
Результатом этой бессмысленной войны стало условие, при котором протестанты и католики Германии получили одинаковые гражданские права. Также были уравнены между собой в правах и различные протестантские церкви, основными из которых являлись лютеране и кальвинисты. Эти условия мира вернули Европу на сто лет назад — к середине XVI века. Именно тогда в Аугсбургском договоре были прописаны те же принципы. Таким образом, Тридцатилетняя «война вер», унесшая миллионы жизней, была разыграна впустую.
По материалам цикла программ Радио России