Суть явления, получившего меткое именование «крестопада», состоит в том, что на фотографиях, в видеороликах, на гербах и так далее с храмов пропадают кресты, будучи просто-напросто затертыми чьей-то заботливой рукой. Как правило, это вызывает возмущение среди верующих, но можно увидеть и негативную реакцию людей, относящих себя к атеистам и агностикам.

Крест – самый узнаваемый христианский символ, ни один другой не получил такого распространения. Крест – орудие, изначально направленное против Господа, но ставшее символом Его победы. Апостол Павел пишет так: «слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия». Мы никак не можем представить себе храмы без крестов, зато безбожники или завоеватели-иноверцы уничтожали их первым делом, чувствуя угрозу от ненавистных символов.

В чем же причина крестопада? В какой-то степени это поле для догадок.

Кресты пропадали в рекламных роликах известных телекоммуникационных компаний (с Исаакиевского собора), с гербов университетов (СПбГУ), муниципальных образований (Савелки Зеленоградского района), рекламных баннеров с местными достопримечательностями и так далее.

Технически объединить эти случаи невозможно, можно лишь увидеть некоторые закономерности и сделать предположения. Версия о банальном разгильдяйстве несостоятельна, так как подобное явление, увы, слишком часто предстает перед нашими глазами. Может быть, мотивация людей, затирающих кресты, в том, чтобы не обидеть представителей других конфессий?

Но может ли кто-то в здравом уме всерьез оскорбиться изображением креста? В таком случае, это явление вполне системное, отражающее еще не забытые нарративы, в которых, с одной стороны, уживается толерантность к «современному» или «уникальному» чужому, а с другой – стыд за, как кажется, «отсталое» собственное. Очевидно, что такой подход не может дать хороших плодов, а, напротив, способствует потере религиозной и культурной идентичности, делает сознание бедным, а родную историю – лишенной подлинных ценностей и вечных ориентиров.

Полагаю, что по прошествии недолгого времени здравый смысл всё же восторжествует, а ложный стыд или даже прямое сопротивление христианству и исторической правде будет урегулировано в правовом поле. Наша задача на данный момент вполне проста – не молчать при виде крестопада, по возможности обращаясь в соответствующие инстанции, способствуя общественному резонансу.

Впрочем, за актуальной проблемой скрывается и несколько иная плоскость. Одно дело, когда крест венчает православный храм, присутствует на гербе или другой официальной символике, то есть занимает подобающее ему почетное место. Порой же мы можем встретить иное по духу отношение к чему-то важному для каждого из нас как христианина.

Например, я лично встречал красочные детализированные изображения храмов на пакетах, упаковках еды и тому подобном. И неоднократно замечал, что такое может смутить искренних верующих, которым жаль бросить в мусор эту самую упаковку, потому что на ней изображен храм Божий.

Чтобы разобраться в этом вопросе, нужно обратиться к церковной истории. На VII Вселенском соборе в Никее в 787 году основным вопросом был спор об иконопочитании, и главным решением было осуждение иконоборчества, то есть движения, запрещавшего почитание святых икон. Собор определил «подобно изображению честного и животворящего Креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мозаики и из другого пригодного к этому вещества, иконы Господа и Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа, непорочной Владычицы нашей Святой Богородицы, также и честных ангелов и всех святых и преподобных мужей».

В общем, изображения Креста Господня и иконы надлежит почитать, относиться к ним с благоговением. Мы поклоняемся им, в то же самое время отличая это поклонение (по-гречески «проскинесис») от служения («латриа»), которое можно воздавать только Богу. Честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, то есть к тому, кто изображен на иконе. Таким образом, крест и иконы – изображения священные. Обратим внимание на то, где собор предписывает «полагать» эти изображения.

Все вещи в мире религиозное сознание может обобщенно поделить на сакральное и профанное (иначе: священное и мирское). Христианское мировоззрение не считает мирское в широком смысле этого слово плохим или скверным. Тварный мир не является божеством, не является частью Творца, но несет на себе следы Его десницы, и мир, сотворенный Богом, хорош. В Библии читаем: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1:31). В то же время все мы: люди и вообще всё тварное – «язвы носим прегрешений», чувствуем на себе последствия грехопадения. Оговоримся, что в узком смысле, как у апостола и евангелиста Иоанна Богослова, мирское – противное Богу, но это не равнозначно всему творению, а означает его часть, подчиненную «князю мира сего» – диаволу.

Итак, любой верующий человек знает, что есть что-то сакральное, хотя и границы сакрального невозможно четко стандартизировать.

Противоположность верующему – человек, для которого, согласно известному афоризму, ничего святого нет. Слово «святой» в Библии чаще всего означает не праведность или безгрешность, а принадлежность Богу, особую к Нему близость, отделенность от всего остального. Этому значению сейчас отвечает слово «священный».

Не стоит путать и такие понятия, как освящение и благословение. В строгом смысле освящаются храмы, иконы, священные сосуды – то есть то, что будет использовано только для служения Богу. А тот чин, который в народе более известен как «освящение квартиры», в требнике (книге с чинопоследованиями богослужений на различную потребу) называется «чином благословения нового дома», и это, конечно, более верно передает смысл. Мы просим Бога благословить дом для жительства в нем, автомобиль, чтобы ездить на нем, колодец, чтобы брать из него воду. Но священными они не становятся.

Совершенно логично, что к священному отношение особое. Христианство не стремится создать огромную книгу правил, в которой можно было бы предусмотреть все жизненные ситуации, в которых требуется некий выбор, зависимый от религии – дух мелочного законничества нам чужд. Поэтому сфера обращения со священным во многом остается в ведении совести каждого отдельного человека и церковных традиций. Но всё же есть некоторые общеобязательные правила или каноны, с которыми мы призваны быть сообразными по духу. Например, 73-е правило Трулльского собора запрещает делать изображения креста на земле: «изображения креста, начертываемыя некоторыми на земли, совсем изглаждати, дабы знамение победы нашея не было оскорбляемо попиранием ходящих».

В целом, священное, хоть и являясь частью тварного мира, представляет собой нечто особенное, что требует внимательного подхода. И использовать попусту изображения священного не представляется благочестивым. Зачем изображать что-то сакральное на том, что спустя краткое время после приобретения полетит в мусор?

В качестве совсем плохого примера приведу попытку сделать канализационные люки с изображением храмов Рязанского кремля, которые, слава Богу, были оперативно заменены на обычные.

Выход из этой ситуации не нов. Например, многие монастыри, предлагающие на продажу что-то съестное, скажем, чай или мед, делают этикетки не с детализированным красочным изображением обители, а с эмблемой, которая является узнаваемой благодаря своим очертаниям, но не содержит деталей.

Как-то раз после литургии ко мне подошла женщина с пакетом в руках, она была несколько взволнована. Оказалось, что утром она пошла на работу, но около помойки заметила выброшенную икону Пресвятой Богородицы.

– Батюшка, я не могла пройти мимо. Что делать? Можно оставить себе? Освятите? Да? Какое счастье!

У доброй женщины найденная икона вызвала такую искреннюю радость, которой хочется пожелать каждому, кто соприкасается с какой-либо святыней. От нас же всегда требуется рассуждение в обращении со святыней. Итак, священное должно быть дорого нашему сердцу, мы не должны его стыдиться, пренебрегать им, скрывать его от внешних, но стоит избегать и другой крайности, подобной употреблению имени Божьего всуе: использования святынь не к месту или в даже в совершенно неподобающем месте.

Священник Пётр Гевурян