А ведь это правда интересно. «Храм духа» — это же, вообще-то, ого-го какое величие. И «дети Божии», «друзья Христовы» — это тоже в контексте Евангелия вполне привычные определения для христиан. Казалось бы, что выше этого? Но с какого момента начинается какое-то не то «возвышение», а до какого — полет проходит штатно?
У Льюиса в «Расторжении брака» довольно буквально сопоставлено ошибочное возвышение — и возвышение от Бога. Описана посмертная встреча супругов. Он при жизни был «зацикленным» на собственной самооценке эгоистом, домашним тираном, привыкшим к манипуляциям на жалости, она — обычной женщиной, верной женой. На том свете они встречаются как королева духа и карлик, который продолжает на глазах уменьшаться и наконец исчезает, не выдерживая величия ближнего.
Кажется, Льюис просто блестяще описал круг проблем, которые будут косить христиан нового времени с его бесконечной «глубиной самокопания» (а также «докапывания» до ближних с целью и их довести до «идеала»).
Возвышение, возвеличивание — это не всегда простая гордость и тщеславное самовосхваление. Возвеличить — изменить величину творения — вообще под силу только Творцу. Но мы можем выбирать неверный угол зрения на самих себя, приводящий к оптическому обману. Чем ближе к нам предмет, тем крупнее он кажется.
Если поставить простой стакан перед самым собственным носом, он заслонит собой масштабный пейзаж вдали: ты мог нарисовать целый пейзаж или натюрморт со стаканом в пейзаже, а вынужден рассматривать один этот несчастный стакан. Это и есть то самое «возвышение себя» — смещение всего остального мира за границы собственного внимания, фиксация на себе и только себе.
Совсем не обязательно возвышение — это самовосхваление! Можно и собственные комплексы, травмы, проблемы и недостатки «возвеличивать». Здоровый взгляд — это взгляд на себя «в пейзаже» — когда видишь свои недостатки лишь частью более масштабной картины бытия и по мере надобности с ними борешься — ну, чтобы картину не портили. Если ты небольшая деталь в огромном механизме мира Божьего, приходится следить, чтобы твой собственный механизм был исправен. Вышла замуж и оказалось, что тебе лень вести взрослую жизнь и следить за хозяйством? Ок, придется учиться и менять привычки, может быть даже «прорабатывать травмы», если без этого никак. Такой ненавязчивый рабочий процесс над собой, параллельный еще десятку других процессов в жизни.
А можно сосредоточиться исключительно на себе, свои недостатки и проблемы сделать фокусом внимания, сесть над ними в позе васнецовской Алёнушки и все туманные ошметки «пейзажа» на периферии видеть тоже только через призму этих гигантских проблем и недостатков. «Ах, я никогда не научусь работать — у меня психологическая травма!» «Ох, я не готов помогать ближним/не способна выйти замуж — у меня не сформирована сепарация от родителей!» «Нет, я наверное никогда не смогу убирать за собой, у меня проблемы с мотивацией, я не могу их проработать уже второй десяток лет!»
Человек себя вроде не просто не возвышает, а буквально в землю втоптал постоянными придирками, но на деле — для него кроме него и его «ничтожества» ничего вокруг и не существует. Какое дело до Творца и Его творения, когда так сладко рыться в глубинах собственной «плохости»! Вот тогда и получается то самое «смирение паче гордости».
Или человек «видит проблему» и «работает над собой»… Год работает, два, десять, озолотил всех психологов в округе, а воз и ныне там. Порой здесь просто нет готовности выйти за рамки себя, сдвинуть «стакан» чуть в сторону, чтобы не заслонял пейзаж мира Божьего. А ведь если немного сдвинуть, возможно, и не захочется больше в нем рыться, так как окажется, что стакан проблем давно пуст, просто мы сами в него подливаем, чтобы было на чем фокусироваться.
В вопросах «самооценки» мы можем опираться на одно из базовых повелений: будьте мудры как змеи и просты как голуби. В этом случае к мудрости змеи может относиться бесконечное обучение, «самосовершенствование», повышение психологической грамотности и очередной курс личной терапии. Но всё это будет лишь бесплодным закапыванием в землю, если человек лишен простого взгляда голубя — взгляда сверху, с высоты птичьего полета на картину мира в целом и место личных проблем в этом мире, действительно огромном. И действительно Божьем.
Кстати, при таком взгляде на самооценку саму нелегкую задачу оценивать человек постепенно возвращает Богу. И вопрос самооценки для него просто перестает быть острым.
Елена Фетисова,