Серость и сырость все сильнее проникают в нашу жизнь. Серое небо осенью и весной, грязно-серый снег зимой, серый асфальт летом. Мы уже забыли, что бывает иначе; серый – основной цвет жизни.
Серый – не значит плохой, вовсе нет. Плохой – это черный, а серый – база, основа.
И если смотреть на градиент, на то, как цвета, начинаясь черным, перетекают друг в друга и в конце концов становятся белым или, что бывает чаще, наоборот, понимаешь, как трудно быть полярным и как приятно колыхаться туда-обратно, не занимая четкой позиции по отношению к себе и к окружающему миру. Это называют «взвешенной оценкой» или «объективностью». Этому нас учат в школах, об этом проповедует телевизор и интернет.
Постоянно пребывая между «да» и «нет», между «холодным» и «горячим», мы очень остро чувствуем малейшие переходы. Стоит воображаемому бегунку чуть сдвинуться вправо, ближе к белому, и мы тут же прыгаем от радости, думая, что наступила светлая полоса. Но это все тот же серый, только чуть белее от маленьких житейских радостей: нам придержали дверь, мы хорошо провели время с приятными людьми, мы сделали то, на что давно не решались, или просто вкусно поели домашнего маминого борща. Мы просто не понимаем, что длящейся белой полосы быть не может, белой может быть только точка.
Но стоит бегунку податься чуть левее, к черному цвету, и нас тут же настигает депрессия, мы вдруг начинаем считать, что жизнь наша – унылая, совсем не такая, какую мы хотели.
Наступили на ногу, поругались с близким человеком, не получается вернуться к нормальному состоянию после трудного испытания. Но и это лишь темно-серый, вовсе не черный, а мы уже в тоске.
Душа жаждет какого-нибудь действия, чтобы произошло хоть что-нибудь хорошее. И вот мы действуем, и тем самым только сильнее погрязаем в серости: добавляем немного белого к темно-серому цвету.
Точки, как известно, не имеют протяженности, размерности, и потому они – идеальный образ вечности. Предельно черная точка и предельно белая ничем не отличаются друг от друга; поняв одно, мы в тот же миг поймем и другое. И потому две тысячи лет Бог устами апостола Иоанна зовет нас определиться между горячим и холодным, между светом и тьмой, а мы продолжаем прятаться в широчайших границах светотени, пестуя в себе и вокруг себя бесконечные оттенки серого цвета.
Варвара Андреева,