Великомученик Георгий Победоносец, память которого празднуется 6 мая, всегда на Руси почитался по-особому. Поэтому и храмов в его честь всегда строили много, только назывались они не «Георгиевскими», а «Егорьевскими» - ведь и самого святого называли Егорием из-за привычки русских людей переставлять буквы в иностранных словах для удобства произношения.
Так в середине 16 века на карте Рязанской губернии появилось село Егорий Высокий – по названию построенного в нем храма. Прошло время, и село разрослось в город, который стал называться Егорьевск.
Егорьевский Троицкий женский монастырьУездным городом Егорьевск стал в 1778 году – благодаря своему исключительно удобному расположению. Перекресток дорог из Владимира в Коломну и из Москвы в Касимов считался бойким местом еще 14 веке, когда здесь возникло первое поселение. Дальнейшее развитие торговли способствовало хозяйственному подъему села, поэтому неудивительно, что к середине 18 столетия основную часть населения – уже городского - составляло купечество, торговавшее хлебом. Позднее в Егорьевске появилось ручное ткацкое производство, а в 1845 году известный Егорьевский купец и благотворитель Давид Иванович Хлудов основал здесь бумагопрядильную фабрику, долгое время остававшуюся самым крупным промышленным предприятием города.
В середине 19 века в городе насчитывалось 6 храмов. Самый известный и большой – каменный Успенский в центре города, который жители называли Белым собором. Автором этого проекта был архитектор Бове – тот самый, который проектировал здание Большого театра. Но даже это не остановило большевиков – после революции собор взорвали. Тогда же разрушили и небольшую Георгиевскую церковь. С самого момента своего строительства она так и оставалась деревянной, но из-за особой отделки фасада казалось, что храм выстроен из красного кирпича.
В середине 16 века по приказу Ивана IV храм передали во владения известного Чудова монастыря. О тех временах в архивах сохранилось немало преданий. Одно из них гласит, что отец грозного царя, Василий Темный, приезжал в Георгиевский храм после своего изгнания, и настоятель церкви предсказал ему скорое возвращение на престол. Так и случилось. Сегодня церкви, давшей название городу, не существует. И хотя в 90-е годы все отобранные и разрушенные храмы стали постепенно восстанавливаться, Егорьевскую церковь возродить не смогли – ее нужно было бы строить заново.
Правда, храм с таким же названием в городе все же есть. Только он – старообрядческий. Старообрядцы как бы оспаривали у приверженцев новой веры право преемственности от древнего Георгиевского храма, который в то время, кстати, еще был цел и невредим.
Старообрядчество - еще одна интересная страница истории этих земель. Вплоть до середины 19 века раскольники в России подвергались страшным гонениям. Многие из них бежали в Сибирь, на Аляску или даже в Австралию. Почему в Егорьевске к ним относились терпимо, сейчас сложно сказать. Но факт остается фактом – городские власти, многие из которых, кстати сказать, были иногда тайными или явными старообрядцами, к раскольникам относились с пониманием. И постепенно их количество в Егорьевске стало увеличиваться. Вдоль реки Гуслицы располагались настоящие оплоты старообрядчества, где мастера занимались литьем, или как это называется, пластикой икон, а также росписью и письмом книг.
После закона о свободе вероисповедания гонения на раскольников прекратились. Существовала даже старообрядческая Рязанская и Егорьевская епархия. У Егорьевских купцов-староверов, которых здесь было довольно много, появилась возможность вкладывать средства в свой храм. Иконостас украсили серебром и позолотой, оклады древних образов сверкали драгоценными камнями. В таком виде Георгиевский храм и встретил 1936 год, когда по требованию городских властей все церковное имущество изъяли, а саму церковь закрыли и отдали под дом физкультурника и дворец пионеров. К этому моменту старообрядческий приход Егорьевска насчитывал около 4000 человек. Старообрядцы пытались бороться за свой храм, даже писали прошение в президиум ЦК и лично Иосифу Сталину. В 1947 году власти пошли навстречу, и отдали приходу церковь – правда, не в городе, как просили старообрядцы, а в расположенном неподалеку селе Алешня. По официальным оценкам на службах там присутствовало более 10 тысяч верующих. Георгиевский храм в городе начали восстанавливать лишь в 90-х годах.
В 1866 году в Москве произошло покушение на императора Александра второго. Вся Россия буквально кипела, не миновала эта волна и Егорьевск. Был собран городской совет, на котором дал тогдашний городской голова Никифор Михайлович Бардыгин предложил построить в городе собор в честь благоверного князя Александра Невского – покровителя императора.
Идею с энтузиазмом приняли, но строительство затянулось. Долго собирали документы, потом с трудом находили нужные материалы. Храм около 20 лет храм стоял недостроенным. За это время на престоле сменилось уже три императора. Но Никифор Михайлович не сдавался.
Никифор Михайлович БардыгинВ 1897 году церковь освятили. Сегодня это кафедральный собор Егорьевска. В советское время ему повезло больше всех. В его помещении разместили музей, что помогло сохранить церковь в практически первозданном виде. После окончания Великой Отечественной войны отношение властей к религии резко улучшилось – пусть и ненадолго. Но этого времени вполне хватило, чтобы в Александро-Невском соборе вновь начались службы. Правда из всех икон, которые до революции были в храме, сегодня сохранилась только одна – небольшой образ Смоленской Божьей Матери, который, когда закрывали церковь, случайно упал за иконостас.
Еще один храм города – Троицкий. Указ о его строительстве в середине 19 века также дал Никифор Михайлович Бардыгин. Церковь планировалась как кладбищенская - существовавший на городском некрополе Никитский храм был слишком маленьким, да к тому же холодным. Троицкую же проектировали так, чтобы вместить как можно больше прихожан, и чтобы даже в самые лютые морозы там было тепло. Церковь была просторная, с системой обогрева полов, с великолепными росписями. В процессе строительства планы немного поменялись. Решили не просто поставить кладбищенский храм, а построить здесь целый монастырь. Деньги на это тоже выделил Никифор Бардыгин.
Егорьевским градоначальником купец Бардыгин был на протяжении 30 лет. И это время называли золотым. Поэтому и хоронили Никифора Михайловича при огромном стечении народа – этот день в Егорьевске стал днем всеобщего траура. Похоронили Егорьевского голову в правом приделе построенного им Троицкого собора.
А спустя несколько лет прямо напротив похоронили младшую сестру Никифора Михайловича, первую настоятельницу Троице-Мариинского монастыря игуменью Олимпиаду. При ней главный – и единственный храм обители приобрел законченный вид. На ограде появились существующие и поныне необычные башенки, завершилась внутренняя роспись церкви, поставили резной иконостас из крымской яблони.
Правда, существовать монастырю пришлось совсем недолго. В 20-х годах, при второй настоятельнице, игуменье Вячеславе, его закрыли. На территории обители разместили летное училище - именно здесь учился знаменитый летчик Валерий Чкалов. Прихожанам Троицкого храма вплоть до 2003 года приходилось делить помещение с дискотекой училища. В Троицком храме фрески были закрашены – в левом приделе Марии Египетской, где тогда проходили службы, потолки несколько лет "украшали" картины звездного неба. Сам храм во время существования в нем клуба разделили на три этажа, повредив и стены, и росписи. Во многих местах закрашенные иконы проявлялись, их вновь и вновь покрывали слоем краски, и чтобы восстановить утраченное, потребовалось очень много сил и средств.
Прямо под куполом собора сохранилась фреска с изображением святой Троицы. Прихожане заметили такую особенность: где бы вы ни стояли, лик Бога-Отца всегда будет повернут в вашу сторону.
Когда открывали Троицкий храм, казалось, что восстановить его будет очень сложно, но прошло время – и вот уже здесь идут службы.
Долгие века на Егорьевской земле жили и старообрядцы и последователи Никоновской реформы. Каждая из сторон соблюдала свои традиции, жила по своим канонам. Но пришли времена гонений и безбожия. И вот тогда и тем и другим стало ясно, что самое страшное – когда в человеческой душе совсем нет места для Бога.
Елена Александрина