В 1926 году Сапожок потерял статус города и далее стал именоваться поселком городского типа. Конечно, новые времена принесли свои перемены, но колорит самодостаточного торгового центра, где ежегодно на Соборной площади шумели крупные ярмарки, на которые приезжали со всей страны, сегодня утрачен. Как и облик патриархального городка. За годы советской власти были закрыты все церкви, кроме небольшого Крестовоздвиженского храма.
Каменный храм, построенный в 1827 году купцом Космой Арзамасцевым, стоял на кладбище и не имел своего прихода. А вот в богоборческие времена остался единственным на весь район.
Его тоже закрывали на время. В 1939 году разместили в здании общежитие для рабочих, но спустя почти пять лет вновь открыли по просьбе верующих. Служить клиру приходилось под строгим надзором уполномоченных по религии. Под запретом были проповеди и многие церковные таинства. Но священники продолжали венчать супругов и крестить детей. Если об этом узнавали надзирающие органы, батюшек штрафовали на крупные по тем временам суммы. Как однажды сказал прихожанам бывший в 50-е годы настоятелем протоиерей Василий Великанов: «Сейчас мы беззаконие пьём как воду, Господи утверди нашу веру!»
Храмы, остававшиеся открытыми, собирали вокруг себя верующих людей с разных мест. В Крестовоздвиженской церкви на клиросе пели женщины, приезжавшие из соседних сел и монахини из закрывшегося Николо-Бавыкинского монастыря. Бессменной старостой много лет служила Ксения Алексеевна Губарева. Благодаря ее заботе в храме всегда были чистота и порядок. Когда в 1962 году умер отец Василий, женщина пошла к известной старице Екатерине Михайловне Хлудовой за советом относительно назначения нового священника. Та сказала, что нужно просить священника с Вологодской епархии, но придется за него заплатить большие деньги. А еще добавила, что жалеть денег не надо, так как новый батюшка верой и правдой будет служить на Сапожковсой земле. Ксения Алексеевна поехала в Рязань к уполномоченному по делам религии. После уговоров и за определённую плату в Крестовоздвиженский храм был направлен молодой священник из Вологды, Иоанн Писарев.
При нем в церкви начались ремонтные работы. Было проведено паровое отопление, сделаны росписи на сводах. Долгое время отец Иоанн был единственным священником в районе. Ему приходилось пешком ходить на требы за многие километры, и он никому не отказывал. Время для Церкви было сложное. Помимо притеснений тяготило отсутствие всего, что связано со службами. Вино для совершения Божественной Литургии, лампадное масло, свечи приходилось покупать в Москве. Священнические облачения, богослужебные книги, передавались от ушедших на покой священников молодым пастырям.
Трудностей было много, но вера не угасала в сердцах людей, храмы – последние оплоты православия – помогали спасать тех, чьи души были открыты для встречи с Богом.
Интересен рассказ писателя Виктора Лихачева, повествующий о его поездке в Сапожок, где волею судеб он попал в маленькую кладбищенскую церковь. Было это, наверное, в начале 80-х годов. Стоя на службе, разумно и холодно принимавший православие молодой человек вдруг почувствовал странное ощущение в своей душе. "Вся моя жизнь в мгновение ока пролетела передо мной. Жизнь непутевая, бестолковая, грешная.... Слезы текли по моему лицу. Я взглянул на иконостас перед царскими вратами. Христос глядел мне прямо в глаза. Нет, не так - в душу мою Он глядел, но не было суровости в этом взгляде. Была любовь, которая доселе мне неведома, которая испепеляла меня… Словно гнойный нарост прорвался, и вместе со слезами раскаяния уходила пустота, столько лет жившая в моей душе. Не знаю, не смешна ли для чужого уха эта исповедь. Тем более что длилось все это - мгновение и мне вряд ли удастся передать то, что случилось со мной дождливым летним вечером в маленькой кладбищенской церквушке маленького городка..."
Вот в таких ничем не приметных церквях, как в простых ларцах, хранилась наша вера. Нет, не тлела, а горела маленьким, но горячим огоньком, чтобы потом разлиться Благодатным огнем по вновь открытым и построенным церквям и обителям. Да, сегодня есть храмы и величественней, и краше, но как не отдать дань уважения тем церквям, пусть совсем небольшим, но свершившим такое великое дело. Сегодня Крестовоздвиженская церковь живет обычной приходской жизнью. Как и все годы своего существования, она выполняет свое предназначение: хранит покой усопших христиан. В ее ограде похоронен ее храмоздатель купец Арзамасцев, известные в Сапожке врачи, учителя, художники и простые горожане. Покоятся здесь и священнослужители и те, кто богоборствовал. И всех их осеняет и примеряет в вечности крест на главке храма как символ вечной жизни, как путь к спасению.
Елена Александрина