Ранним декабрьским утром вышла из гостиничной кельи Горненского женского монастыря в Иерусалиме. Воздух прохладный и легкий. Вокруг чисто и красиво. Деревья, кустарники, цветники усыпаны росой, кое-где проступала желтизна. Поднялась по мокрым каменным ступеням к собору Всех святых, в земле Российской просиявших, где шло богослужение. С вершины крутого горного склона небо казалось ближе. Словно благодатное облако, спустившееся на землю, внизу шевелился туман. В храме было немноголюдно. У икон горели свечи, неспешно кадил священник.
В конце Литургии одна монахиня вынесла из алтаря антидор в целлофановом пакете и положила на стол. Я подумала: «Вот бы взять побольше кусочков, чтобы привезти домой и раздать своим знакомым».
Сестры обители и паломники, подходя ко кресту, брали небольшие части просфоры, из которой на проскомидии вынимался Агнец. А я почему-то постеснялась их взять и, поцеловав крест, прошла мимо.
Через несколько минут ко мне подошла монахиня и спросила: «Ты брала антидор?» Я ответила: «Нет…». Тогда она взяла со стола пакет с оставшимися частицами и весь отдала мне. С какой радостью и благоговением принимали потом мои друзья и близкие эти кусочки антидора!
Придя после богослужения на трапезу, я увидела впервые за неделю стоящую на столах клубнику. И так удивилась! Буквально вчера гуляла по Старому Городу и останавливалась на рынке возле прилавка с клубникой. Такая она была крупная и спелая. Для нас, живущих в центральной части России, эта ягода в декабре – настоящая диковинка. В конце трапезы с досадой поняла, что контейнеры с клубникой стояли везде, кроме стола, за которым сидела я. Ничего не оставалось делать, как только смириться.
За день до отъезда из Иерусалима я зашла в гости к монахине Иларии – родная сестра почившего инока Лавра, который много лет трудился при Николо-Ямском храме Рязани, подвизается на Святой Земле 35 лет. Мать Илария попросила меня передать гостинец для своей племянницы, с которой, как неожиданно выяснилось, мы живем в Рязани на соседних улицах.
Матушка накормила меня, напоила чаем, а потом поставила на стол небольшую тарелку с клубникой: «Вот, покушай…». Мое лицо, наверное, засияло от счастья. Я уже давно забыла о своем желании попробовать иерусалимскую ягоду, но Господь, как заботливый и любящий Отец, помнит обо всем.
Даже о такой, казалось, малости. Только ждет от нас вначале смирения, без которого, как говорил Антоний Оптинский, невозможно не только Царствие Небесное наследовать, но и счастливым быть на земле и душевное спокойствие в себе ощущать.
Горненский монастырь расположен в арабском поселке Эйн-Карем в десяти минутах ходьбы от больницы «Хадасса», рядом с которой находится остановка общественного транспорта. Однажды после первой самостоятельной поездки ко Гробу Господню я возвращалась в обитель, когда на улице уже стемнело.
Выйдя из автобуса, поняла, что не помню, какая из нескольких дорог ведет к монастырю. Пошла в одну сторону – места незнакомые. Вернулась обратно. На остановке стоял молодой еврей. Я попыталась заговорить с ним по-русски, но он отрицательно покачал головой: «English». А единственное, что я могла сказать по-английски, – это «church» (церковь). Молодой человек начал что-то говорить, пытаясь жестами объяснить направление движения. Я сделала вид, что все поняла, и пошла дальше.
Достала из кармана четки и стала изо всех сил просить Богородицу, чтобы Она привела меня в обитель. Вдруг вижу впереди – пост охраны. Двое парней в форме оказались чернокожими. «Значит, по-русски не говорят точно», – вздохнула я.
Подошла к ним и произнесла «church». Ребята переглянулись в недоумении, стали у меня что-то спрашивать. Я взмолилась: «Матерь Божья, помоги!» И вдруг внезапно вспомнила, что фотографировала на камеру мобильника территорию монастыря. Скорее достала из кармана телефон и стала показывать снимки охранникам. Они заулыбались и закивали. Один из них взял листок бумаги, начертил схему дороги и отдал мне. Вот так и добралась до монастыря, не переставая благодарить Царицу Небесную за помощь.
В Горненском монастыре есть чудотворная Казанская икона Божией Матери. В 1914 году, вскоре после начала Первой мировой войны, разразилась эпидемия чумы, из-за которой умерло несколько насельниц. Сестры стали молиться перед Казанской иконой и читать акафист. На 12-м чтении акафиста произошло чудо: образ Царицы Небесной сошел со стены и обошел храм. А сестры услышали голос, что все беды в обители прекратятся и она будет защищена от эпидемии. С того момента страшная болезнь действительно отошла. А в монастыре установилась традиция – в престольный праздник Казанской иконы Богородицы 12 раз читать акафист после всенощной.
Узнав об этой истории, я каждый день заходила в Казанский храм поклониться чудотворному образу.
Однажды в субботу за несколько часов до всенощного бдения решила прогуляться по дороге вокруг обители, помолиться. Поднялась на самую высокую точку монастыря. Кругом ни души. Благодатная тишина растворяла звуки.
Удивительный вид открывался на склоны иерусалимских гор. Здесь ступала когда-то нога Пресвятой Богородицы, носящей под сердцем Спасителя… Когда я спускалась вниз, навстречу мне шла одна из насельниц с образом Божьей Матери в руках. Она крестообразно благословила меня иконой: «Пресвятая Богородица, моли Бога о нас!» и я ощутила, как дух Святой Земли все глубже и глубже проникал в мое сердце. Я долго находилась под впечатлением от этой чудесной и неожиданной встречи. Как узнала потом, сестры ежедневно обходят территорию монастыря с Казанским образом Богородицы, защищая обитель от любых напастей.
Вероника Шелякина, газета "Благовест"