Путешествие в Иоанно-Богословский монастырь повлияло на каждого из паломников по-разному: кто-то обогатился новыми знаниями, кто-то накопил яркие впечатления, а кто-то ответил на вопросы, на которые ответить в повседневной суете вовсе не получалось.
Октябрьский холод гонит по сухому асфальту шуршащие листья: бордовые, оранжевые, красные. Уже не в первый раз я приехала сюда, и не в первый раз моя нога ступает на эту землю, влажную и мягкую. Здесь всегда царит необычный запах. Весной пахнет проснувшейся после затяжных вьюг тёплой свежестью, летом - горячим хлебом и мёдом, а осенью безжалостно терзающий верхушки деревьев ветер приносит из села терпкий запах жжёной травы.
Этот запах из детства, и он как будто донёсся до меня из тех дней, когда за руку с бабушкой я по изогнутой меж полями песчаной дороге шла в храм.
Некогда жизнь людей, приобщившихся к Богу, была для меня таинственной и неизведанной, а сейчас, в эти минуты, двери Свято-Иоанно-Богословского монастыря отворяются передо мной. Лёгкое волнение терзает душу. Что там за этими белыми стенами? Кто нас ждёт? Тишина и покой окутали всё вокруг.
Мне всегда казалось, что между людьми церковными и людьми мирскими существует пропасть непонимания.
Как будто бы мы, обычные миряне, и люди храмов, монастырей и обителей стоим по разные стороны этой пропасти и не можем докричаться друг до друга...
К нам быстрой походкой, сложив руки и слегка изогнувшись, спешит монах. Мы окружаем его, и он начинает разговор тихим спокойным голосом. Отец Мелхиседек, насельник монастыря, рассказывает о жизни архимандрита Авеля, одной из самых примечательных фигур Русской Православной Церкви. Он называет его по-доброму Батюшка Авель. Что-то ласковое и нежное есть в этом обращении, что-то доброе и прекрасное. И таким простым языком рассказывает он о нём, улыбается детской и наивной, но в то же время мудрой улыбкой. А вокруг разливается золотой свет икон, ласкающий лица слушателей.
Иеромонах Мелхиседек (Скрипкин) в домовой церкви архимандрита Авеля.
Вот мы в келье батюшки Авеля. Это обычный простой домик, впрочем, чем-то напоминающий домик моей бабушки. В нём просторно, уютно, тепло. Никаких изысков и предметов роскоши. Посреди большой комнаты расположилась русская печь. И вокруг иконы, куда не посмотришь. Они тёплые, мягкие, также излучают свет.
Здесь во всём растворился Бог: в столах,в потрёпанных деревянных стульях и креслах, в дверных проёмах и оконных рамах.
Отец Мелхиседек показывает фотографии Батюшки Авеля. На них пред нами предстаёт ласковое морщинистое лицо мудрого старца. Все вокруг начинают улыбаться. А за окном уже смеркается.
А вот мы стоим среди старых пыльных книг и познаём истинную жизнь монахов и тех, кто пришёл сюда за помощью, за верой и правдой. Пушкин, Лермонтов, Шмелёв расположились на широких полках среди потрёпанных пыльных книг с надписями на церковно-славянском. «Мы уважаем русскую классическую литературу, это настоящая кладезь мудрости и красоты. Человек должен воспитываться в красоте», - говорит нам насельник Свято-Иоанно-Богословского монастыря.
И для меня открывается одновременно простая и достаточно сложная истина, постичь которую я не могла до тесного знакомства с монастырём. Настоящая жизнь царит здесь, жизнь в спокойствии и умиротворении, в надежде, в молитве.
Послушники и монахи среди красоты и добра постигают здесь то, что в спешке и суете среди городских стен, быстро несущихся мимо нас машин, среди спешащих людей, загнивающих в стрессе, мы постичь не имеем возможности. Здесь, видимо, по-иному читаются книги, по-иному кипит работа и совсем иначе произносится молитва: обдуманно и смиренно. Здесь селятся люди такие же, как и мы, только духовно они богаче и, наверное, счастливее. Они счастливее, потому что живут в свете среди первозданной природы, среди добрых мыслей и деяний. Счастливее они, так как стремятся к Богу, и сложный путь их праведен и достоин.
Екатерина Приведенцева, студентка отделения журналистики РГУ им.С.А.Есенина
Фото Аллы Тюхиной и Ирины Мартос