Такое простенькое, но щемящее душу стихотворение я сочинила еще подростком и помню его почему-то до сих пор. Наш дом находился буквально на соседней улице с Лазаревским кладбищем. Мало того, рядом с ним в старом бараке (не знаю, сохранился ли он сейчас) жили наши близкие родственники. На кладбище в 1947 году была похоронена моя тетя. С конца 60-х годов прошлого века там уже не совершали захоронений. Со временем оно все больше зарастало и становилось мрачно-загадочным местом в самом центре города. Весной на огромных раскидистых липах селились соловьи, добавляя своим пением в атмосферу старого кладбища немного щемящей грусти. Вот откуда родилось мое стихотворение.
Несмотря на то, что кладбищенские тропинки были почти непроходимы, мы с подружками любили по ним побродить. Конечно же это происходило днем. Внутри некрополь жил своей жизнью, если можно так сказать. Шум проходившей под самыми его стенами улицы куда-то исчезал, хотя и стен практически уже не было. И запах был не городской, а свежий и пряный, особенно когда цвели липы. При ярком солнечном свете это место казалось просто старым, заброшенным парком. Тут и там встречались памятники ушедших времен. Они были не похожи на те, что ставили на современных кладбищах. И надписи на них были иные: глубокомысленные фразы, красивые стихи, изречения из Евангелия. А каким загадочным казался нам тогда белоснежный ангел, восседающий на одном из старинных надгробий. На каком-то подсознательном уровне он ассоциировался у совсем еще юных девчонок с чем-то прекрасным, с тем, чего нет на этой земле.
О том, что на Лазаревском кладбище когда-то была церковь, никто из нас не знал. Тогда от нее оставался лишь пустырь недалеко от северных ворот. А вот небольшая, вся покрытая ажурной решеткой часовня стояла. Сквозь мутные окошки был виден мерцающий огонек внутри, который просто завораживал и наводил на мысли о таинственности его происхождения. Заброшенное кладбище, а фитилек горит. Значит кто-то приходил ухаживать за часовней, менять масло в лампадке.
Как-то раз весной мы увидели, что стены часовни покрашены свежим слоем голубой краски. Скорее всего это было сделано ко дню памяти святого Лазаря Четверодневного, то есть к Лазаревой субботе. Мы тогда не знали церковных праздников, за исключением Пасхи. Кстати, перед Христовым Воскресением кладбище преображалось. Могилки, не все конечно, прибирались. Тут и там появлялись яркие букеты из искусственных цветов. Люди приходили разделить радость праздника со своими давно почившими родственниками.
До 90-х годов прошлого века кладбище было более-менее в сохранности. Но новые, лихие времена сделали свое дело. Его хозяевами стали неосатанисты. Они совершали там свои ритуалы, вскрывали склепы, ломали надгробия с православными крестами, и люди по вечерам стали обходить кладбище стороной. Появились и постсоветские вандалы, которые, по непонятной причине, крушили старинные памятники, обливали надгробия краской. Темные времена наступили для некогда тихого места успокоения усопших. Неизвестно, куда пропал и его хранитель — белоснежный ангел. Но каждую весну над кладбищем продолжали разносится соловьиные трели, вселяя надежду, что его история продолжиться.
Теперь это место с уважением называют старинным некрополем. Благодаря неравнодушным людям заново были возведены северная и восточная стены, при входе установлены памятные доски, ежегодно территория приводится в порядок. Но самое главное - на кладбище в 2000 году был освящен новый Лазаревский храм, а спустя почти двадцать лет построен церковный дом с Сергиевской церковью. Он возведен на месте прежнего, сгоревшего в начале 20 века. И, как бы странно это ни звучало, кладбище ожило.
На Лазареву субботу, как и несколько веков назад, над старым погостом вновь радостно разольется праздничный колокольный звон. А когда закончится служба, разойдутся люди и над некрополем сгустятся сумерки, в ожидании Пасхи запоют соловьи, вселяя надежду на жизнь вечную.
Елена Александрина