Будущий богослов родился 24 августа 1851 года в селе Стрешнево Данковского уезда Рязанской губернии (ныне Липецкой области). Его отец был священнослужителем. В селе стоял большой каменный храм с приделами в честь Казанской иконы Божьей Матери, святителей Арсения, епископа Тверского, и Митрофана, епископа Воронежского, в честь которого, по всей видимости, и был назван мальчик. В семье кроме Митрофана было еще пятеро детей. Исследователь жизни профессора Муретова диакон Сергий Правдолюбов писал: «Детство Митрофана Дмитриевича проходило в атмосфере, обычной для семьи сельского священника, центром которой был храм и богослужение. Добрые и глубокие детские впечатления от церковной службы, особенно пасхальной, Митрофан Дмитриевич сохранил на всю жизнь».

Особое впечатление на душу мальчика в свое время произвел случай с его сестрой. Она, после насмешек над глухонемым мальчиком была поражена немотой и исцелилась только после того, как дала обед - совершить паломничество к мощам Сергия Радонежского.

После окончания Скопинского епархиального училища и Рязанской семинарии юноша в 1878 году поступает в Московскую духовную академию. По результатам экзаменов молодой абитуриент получает наивысший балл. Во время учебы студент Муретов с успехом овладевает богословскими и светскими науками и числится лучшим среди учащихся. Закончив академию, Митрофан Дмитриевич получает звание приват-доцента «по кафедре Священного Писания Нового Завета». В июле 1885 года после защиты диссертации ему присваивается степень магистра богословия.

Но не должности и звания были целью жизни ученого. На любви к Церкви, в которой он жил и которой дышал, строилась вся его деятельность. В стенах академии Митрофан Дмитриевич нашел верного ученика и последователя своих идей будущего архиепископа Верейского Иллариона (Троицкого). Владыка писал о своем учителе: «Имевший редкую филологическую подготовку к экзегетическим работам, многими своими трудами показавший свою способность к кропотливой, усидчивой работе, Митрофан Дмитриевич, однако, выше всего ставил идеологию Нового Завета».

Муретов, ставя выше всего в изучении церковно-богословских дисциплин научную систему новозаветного богословия, говорил: «Сами по себе, как самоцель и самодовлеемость, без богословия, они так же нелепы, как краски без живописцев, музыкальные инструменты без композиторов и музыкантов, грамматики без писателей и ораторов. В богословии только их смысл, цель и жизнь – без него они лишаются духа животворящего и обращаются в мертвящую букву». Профессор обвинял некоторых церковных исследователей в том, что они не берут за основу жизни именно боговоплощение. «Буквалисты-историки, - утверждал он, - не уразумевают тайны боговоплощения и не желают быть по образу и подобию Божию, то есть не стремятся к обожению, богочеловечеству и богосовершенству».

Еще со студенческой скамьи Митрофану Дмитриевичу была чужда западная библеистика. Это и привело его к изучению Священного Писания Нового Завета в традициях Восточных Церквей.

В 1915 году профессор Муретов закончил работу над своим исследованием «Новый Завет как предмет православно-богословского изучения». Этот труд, можно сказать, подвел итог его научной деятельности, полностью раскрыв основные задачи, которые всю жизнь ставил перед собой ученый. «Новый Завет, - писал он, - не только собирает и проявляет в одной высшей и средоточной идее Богочеловека Спасителя, но и осуществляет эту идею в идеальном лице действительного Богочеловека Спасителя Иисуса Христа...». Вся жизнь Митрофана Дмитриевича была горением духа, которое было в его сердце от ощущения любви к Богу.

Но в те годы в России уже разгоралось другое пламя, готовое не разжигать, а испепелять человеческие души. Скончался Митрофан Дмитриевич Муретов 24 марта 1917 года в преддверии страшных революционных событий. Долгие десятилетия его труды оставались доступны лишь узкому кругу людей. Но спустя годы его исследования обрели новую жизнь, и мы вновь можем слышать пламенное обращение богослова к потомкам: «Но как и где может спасти Господь человека от грехов его – это серьезный вопрос. Господь, придя на землю, ничего не писал, не создавал школ, как делали это, например, философы. Воплотившись, Богочеловек дал нам Себя – «и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16: 18)».

Елена Александрина