Где-то в середине 70-х годов ушедшего века нам, как многодетной семье, дали трехкомнатную квартиру почти в самом центре Рязани. Дом стоял поблизости от колхозного рынка, как называли тогда центральный рынок. В то время его территория представляла из себя ряды деревянных прилавков, с которых торговали в основном сельхозпродукцией. Мы часто туда ходили с мамой. Больших павильонов тогда еще не было, но мне запомнился один: кирпичный, с массивными стенами и большими окнами, из которых с противоположных сторон лился свет на обложенные белой плиткой стены и прилавки.
Тогда здание мне ничего не напоминало. Оно было похоже на привычные в то время постсталинские строения, оставшиеся в городе с послевоенных лет. На втором этаже этого павильона, если мне не изменяет память, располагались столовая и парикмахерская или что-то подобное из незатейливой сферы услуг советского времени. А внизу шла бойкая торговля мясом. Запомнилось именно это, потому что за долгие годы не стерлось воспоминание о могучих рубщиках с большими топорами, лихо рубивших туши на огромных деревянных чурбанах, и красных капельках крови, запекшихся на белом кафеле.
Посчастливилось мне учиться в школе № 1, построенной еще до революции. Мой ежедневный путь к школе лежал через территорию стадиона «Спартак», находившегося, как в огромной чаше, в пойме обмелевшей речушки Лыбедь, которая несла свои мутные воды от Рюминой рощи до Рязанского кремля. Чтобы преодолеть этот путь, надо было подняться по скрипучей железной лестнице, перейти улицу Маяковского, спуститься к стадиону, перейти речку по старому деревянному мостику и преодолеть множество ступеней, ведущих наверх, к улице, где располагалась школа.
К чему я это рассказываю, можно будет понять, добравшись до середины моего повествования. Просто я вспоминаю то далекое прошлое в реалиях того времени, пока еще не связанных с грядущими для меня открытиями. Вот, например, наш учитель математики Анатолий Сергеевич Процеров – чудаковатый, но интеллигентнейший человек, и тихий чернявый мальчик из моего класса – Саша Климентовский. Как много потом скажут мне две эти фамилии.
Живя в старом районе города, не можешь не попасть в другое измерение времени. Тогда все еще дышало прошедшим. Покосившиеся деревянные домики, тихие улочки, заканчивающиеся тупиками, журчащая речушка, еще свободно текущая по центру города, странное здание на рынке, фамилии людей, с которыми я общалась в детстве, всплывшие впоследствии в моей памяти. И я рада, что пришло то время, кода на многие вопросы я нашла ответы.
Я была уже в зрелом возрасте, когда, в очередной раз забежав на центральный рынок, увидела, что тот самый павильон, где когда-то торговали мясом, начал преображаться. Позже
я узнаю, что в конце 80-х здание начали реконструировать, чтобы открыть там точку общепита. Но перестройка внесла свои коррективы, и стал восстанавливаться храм: восстановили свод и кровлю четверика с главкой и крестом, крышу трапезной, окна и двери. В 1991 году церковь была передана верующим.
Екатерининский храм стал возрождаться одним из первых в Рязани. Нельзя сказать, что восстановление шло стремительно. Еще в 1995 году приведена в порядок была только часть храма. Трапезная же еще требовала хорошего ремонта.
Но главное – начала возрождаться история старинной церкви. И вот тут картинки из моего детства совместились с другой, ушедшей реальностью. Тогда с болью в сердце отозвались в моих воспоминаниях капельки жертвенной крови на стенах изуродованного и обезглавленного храма. Я узнала, что это была одна из любимейших церквей горожан.
Екатерининский храм на сегодняшнем месте появился в 1798 году, хотя имел предшественников более ранних. Если посмотреть на дореволюционную карту Рязани, увидим, что церковь еще с времен Екатерины Великой окружали торжища: площадь Хлебная, улица Мясницкая – названия, которые сами за себя говорят о предназначении этих мест. В XVIII веке началась торговля на месте сегодняшнего рынка. И так как торговали там молочными продуктами, базар стали называть молочным. Да, место было бойкое. Но храм с достоинством доминировал над всей этой куплей-продажей. Стоял он на высоком берегу Лыбеди, окруженный зеленью. Его главки отражались в водах пруда, который в народе называли Екатерининским. Именно по его осушенному ложу я и ходила в свои школьные годы.
А еще храмы – это судьбы людей, в чьей жизни они остаются значимыми вехами. С Екатерининским храмом связано имя нашего талантливого духовного композитора протоиерея Михаила Виноградова. Отец Михаил был настоятелем церкви с 1870 по 1882 год. Самые известные песнопения, такие как «Ныне Силы Небесные» и «Милость Мира», до сих пор звучат в храмах России. В храм своей небесной покровительницы ходила Екатерина Загорская, представительница известного священнического рода и будущая жена писателя Константина Паустовского. Дом Загорских стоял прямо напротив церкви.
Среди десятков фамилий священнослужителей были и те две, что остались в памяти со школьных времен. Оказалось, что и наш учитель Анатолий Сергеевич Процеров, и мой одноклассник Саша Климентовский – тоже выходцы из семей священников. Но в советское время афишировать это было не принято. Сейчас не могу сказать, какие точно родственные узы связывали этих знакомых мне людей с теми, кто служил в Екатерининском храме, но среди служащих там были и псаломщик Михаил Процеров, и настоятель протоиерей Алексий Климентовский. Священник был арестован после закрытия церкви в 1930 году и скончался по дороге в ссылку.
Несмотря на все исторические катаклизмы, храм выстоял. Ему повезло и с новыми настоятелями, каждый из которых положил достаточно много сил на возрождение церкви. Работы ведутся до сих пор, храм постоянно преображается. В праздничные и воскресные дни он собирает множество людей. А на Рождество и Пасху даже развернуться негде, столько народа бывает, чему я сама свидетель. А еще я уверена, что даже в нынешнее непростое время в престольный праздник прихожане не оставят свой храм и над суетой этого мира, над крышами торговых лотков и павильонов и обступивших церковь новостроек прольется молитва, обращенная к святой великомученице Екатерине: «...И, якоже пресветлая луна ходящим в нощи, невеpия тьму отгнала еси...»!
Всё сегодня меняется, стираются с лица земли дорогие моему сердцу старые улочки, возводятся на их месте очередные новостройки. Но есть такие места, которые неподвластны времени, и они становятся соединительными нитями между поколениями. В ту же самую школу, в которой я когда-то училась, ходят мои внуки. А Екатерининская церковь стала для нас семейной. Пусть в жизни этого и будущих поколений моей семьи не будет белых пятен. Я надеюсь, им не придется разбираться, что было в истории нашей страны не так и куда могли пропасть некоторые ее страницы.
Елена Александрина, газета "Благовест"