***

 Моя прабабушка, Филатова Клавдия Сергеевна, застала жестокое военное время. Ей было всего девять лет. Вот её рассказ.

– Я и не понимала, что происходит. Мама всё время плакала. Когда я спросила у бабушки: «Почему все плачут?» – та ответила: «Война началась...». И тоже заплакала.

Я не знала поначалу, что это такое. Думала, что всё скоро пройдёт. Папу забрали на фронт. Через несколько месяцев нам принесли злополучную похоронку. Потом маму отправили на трудовой фронт, и я насовсем осталась жить с бабушкой. Что стало с мамой, я до сих пор не знаю...

Мы начали экономить во всём, в деревне наступил голод. Кусок хлеба был настоящей роскошью. Мало у кого была картошка, морковь. Летом полегче было. Из щавеля бабушка варила щи. А из конского щавеля хлеб пекла. Бывало выйдешь со всеми ребятами на улицу, все соберутся и идём щавель рвать, далеко ходили. А ещё ходили собирать дерлупу, козелиц, лебеду. Этим и питались. В общем, кто что найдёт, то и поест. Многие тогда умирали от голода.

Помню, подруга такой худенькой была, что казалась стеклянной, а мне её так жалко было... Меня бабушка зовёт на обед картошку есть, а я возьму и в карман картошечку положу, потом подруге отдам. А вечером домой приходили и не спрашивали есть, потому что знали: нет ничего.

Весной на маленьком участке огорода картошку сажали и в школе, и дома.

Вернее, не картошку, а глазки от неё. Аккуратненько глазки из картошки вырежешь, потом в заранее приготовленную из печи золу укладываешь слой за слоем. Так за зиму и набиралось ведро. А ближе к весне ведро с золой и глазками этими высыпаешь на землю и проверяешь – не испортились ли.

Ещё обязательно просо сажали. Перетирали его по несколько раз и мука получалась. Бабушка блины могла на завтрак испечь.

Осенью, после уборки урожая в колхозе, ходили в поле за колосками ржи. Хорошо, если тебе посчастливится, и ты найдешь драгоценные зёрнышки, отшагав несколько километров, сможешь их пожевать, а если не найдёшь, то отправляешься на картофельное поле. Там есть шанс найти мёрзлую картошку, из крахмала которой можно испечь оладьи.

Еды не хватало, не было и спичек. У нас в деревне вот как было: один человек печь зажжёт, дым из трубы пойдёт, и все к нему за огнём с ведром торфа идут, так каждый по очереди и поддерживал огонь.

Одежду донашивали за старшими братьями и сёстрами, или перешивали ветошь. В школу ходили в рванье, никто не стеснялся. Стирали золой: жгли солому, собирали золу, заливали тёплой водой. Она несколько дней постоит, мыльной становится – стирать можно. Не было тогда бедных и богатых, все друг другу помогали.

Во время войны мы, несмотря ни на что, хотели учиться. Тетрадей не было, доставали подшивки старых газет и писали между строк. Учебник был один на несколько человек, или вообще не было. Детям, которые закончили первые четыре класса, выдавали свидетельство об образовании, на этом они могли закончить своё обучение. Но большинство ребят шли учиться дальше, в неполную школу (семь классов), были и те, кто заканчивал все десять, но уже в районном центре.

Я в четвёртом классе была, когда объявили о войне. Тогда нас начали учить, как разбирать и собирать ружьё, а мальчишки ещё гранаты деревянные

делали и учились правильно в цель бросать. Ещё стрелять нас учили. Ставили мишень, и мы стреляли из разных положений и на разной высоте. А шести-семиклассники должны были уметь и с автоматами обращаться.

Когда я училась в пятом классе, в школе расположился госпиталь, а нас перевели в другое место. Медсёстры научили нас правильно перевязывать голову, руки, ноги; останавливать кровь. И мы стали помогать ухаживать за ранеными.

Бинтов тогда не хватало. Так мы окровавленные бинты стирали в речке. Мальчишки нам нарвут траву, которая мылится, а мы трём этой травой бинты. Потом прополощем, высушим на деревьях, аккуратно скатаем и обратно в госпиталь сдадим.

Играли мы очень редко, но всё-таки играли. Как-никак детьми были. Вот вы сейчас в классики играете, а у нас эта игра называлась «сигалки».

Гулять некогда было. В основном мы ходили за чем-нибудь. Либо за дерлупой, либо за диким чесноком. Далеко ходили, семь километров наверно, а то и больше. Но как же мы радовались этому дикому чесноку, когда находили. Уж больно суп с ним получался вкусным.

Был у нас в деревне у соседа один-единственный радиоприёмник, от него мы все новости и узнавали. И вот наш старый дедушка выбежал на улицу и начал кричать: «Война, война, война кончилась. Ребята идите скорее сюда!». Все радовались, кричали, смеялись, обнимались, плакали, поздравляли друг друга. А вечером все вышли и начали песни петь под гармошку, танцевать. Радости-то сколько было...

Екатерина Земцова, 10 класс, село Алексеевка Сараевского района Рязанской области,

подготовлено в рамках проекта "Цветы на поле боя" Пронского Спасо-Преображенского монастыря,

3 место в номинации «Журналистика»