Великая Отечественная война стала одним из самых тяжелых испытаний в жизни нашей страны, в том числе и для Церкви. При подготовке к войне немецкое руководство, приверженное фашистской идеологии, планировало после победы над Советским Союзом начать уничтожение славянского населения, сократив его численность примерно до 10 млн. человек.
Для этого следовало уничтожать и памятники архитектуры, культуры, запретить обучение на родном языке, чтобы постепенно люди забыли свою историю и самобытность. Не обошли преступными планами и Православную Церковь, духовенство.
О том, как относились немецко-фашистские захватчики к Православной Церкви и к духовенству, можно узнать в официальных документах Третьего рейха. Самый первый циркуляр о взаимоотношениях с Русской Православной Церковью в СССР исходит от начальника Главного управления имперской безопасности Р. Гейдриха 2 июля 1941 года, где он приказывает «против устремлений православной церкви распространить свое влияние на массы ничего не предпринимать. Напротив, всячески содействовать им, причем изначально настаивать на принципе разделения церкви и государства и избегать единства церкви. Также не препятствовать образованию религиозных сект».
Приказ генерала-фельдмаршала В. Кейтеля от 6 августа 1941 года гласил:
1. «Не оказывать содействия и не препятствовать религиозной или церковной деятельности гражданского населения. Служащие вермахта непременно должны держаться в стороне от подобного рода мероприятий местного населения.
2. Духовная опека вермахта предназначена исключительно для немецких служащих вермахта. Священникам вермахта категорически запрещается отправление любых церковных служб или религиозная пропаганда среди гражданского населения.
3. Впредь запрещено допускать или привлекать в оккупированные восточные области гражданское духовенство из рейха или из-за границы.
4. Эти предписания не имеют силы в занятой румынскими войсками Бессарабии и на финском фронте».
Опираясь на этот приказ, Р. Гейдрих через 10 дней издает самый обширный и детальный план «оперативный приказ № 10». В нем запрещалось содействовать с германской стороны церковной жизни, устраивать богослужения или проводить массовые крещения; и желателен раскол на отдельные церковные православные группы.
На словах эти пункты кажутся достаточно мягкими: да, использован принцип «разделяй и властвуй», но в целом предполагается невмешательство. Однако за словами шли и дела, о которых нам могут рассказать непосредственные очевидцы тех событий.
После прорыва блокады Ленинграда митрополиту Алексию (Симанскому) удалось осмотреть некогда прекрасный Петергофский собор, у которого немцы разобрали купола, содрав с них позолоту. В самом храме, по словам очевидцев, для развлечения они стреляли в иконы. Разрушениям были подвержены и другие храмы Петергофа. Так, предались сильному разрушению церковь бывшего Серафимо-Дивеевского подворья, кладбищенская церковь в Старом Петергофе. В этих храмах укрывались местные жители во время немецких авианалетов, но оккупантов это не остановило, они систематически бомбили их вместе с мирным населением. Под сводами храмов погибло свыше двух тысяч человек. «Теперь как памятник позорного фашистского злодейства от этих церквей осталась огромная груда красных кирпичей, напоенных кровью русских жертв германского зверства», – писал митрополит Алексий.
Немецко-фашистские захватчики не только разрушали храмы, но и всячески их оскверняли. Об этом рассказывает в своих показаниях один из священников, служивший в годы войны в Новгороде: «Чего только не устроили немцы и испанцы в домах Божьих, освященных вековыми молитвами, во что только не превращали наши святыни: казармы, уборные общего пользования, склады овощей, конюшни, гаражи, дзоты, штабы военных частей. Все что угодно – только не дома молитвы. А разбросанная в изобилии по храмам порнографическая литература немцев и испанцев, бесстыжие фотоснимки и беззастенчивые акварели на стенах храмов, устройство уборных, вонючих овощехранилищ и конюшен в святых алтарях дополняют жуткую картину…
Попирая чувства верующих, немцы дали распоряжение: ″В церковь ходить разрешается только по пропускам, которые даются на несколько человек″».
Митрополиту Николаю (Ярушевичу) как одному из членов Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (ЧГК) довелось очень многое увидеть и услышать при опрашивании свидетелей фашистских злодеяний. Так, после посещения Киева он написал в одноименной статье в Журнале Московской Патриархии следующие слова: «Нельзя без пронизывающей все внутреннее существо скорби смотреть на груду развалин, высящихся на месте взорванной немцами Великой Лаврской Церкви, или Успенского собора, созданного в XII веке гением бессмертных строителей… Перед взрывом собора немцы вывозили ценности в крытых грузовиках… Так называемая «Верхняя лавра» разрушена немцами полностью. Кроме Успенского собора их рукой ограблены и разбиты церкви: Больничная Никольская, Трапезная и все 33 монастырских корпуса».
Совсем по-другому захватчики вели себя в Европе. Это отчетливо показывает отрывок из мемуаров немецкого генерала К. Типпельскирха: «Свои неудачи американцы пытались объяснить тем, что немцы превратили Кассинский монастырь в свой наблюдательный пункт, что, однако не соответствовало действительности. Фельдмаршал Кессельринг еще в ходе первоначального оборудования позиций запретил всякое использование монастыря для целей обороны и входа туда немецких солдат. Приказание Кессельринга строго соблюдалось, у монастыря даже был выставлен специальный пост. Уникальные культурные ценности монастыря были с помощью немцев вывезены и переданы в надежные руки Ватикана».
Такой контраст в обращении с нашими храмам и с европейскими очень показателен.
Всего за период оккупации немецко-фашистские захватчики, по подсчетам «ЧГК», уничтожили 1739 храмов и часовен.
Диакон Александр Бондарев, газета "Логосъ"