Любовь к Богу у него проявлялась с самого детства, когда еще мальчишкой, по-детски наивно он строил планы освобождения Христа от иудеев. И в течение всей жизни он очень часто начинал день с храма, с Литургии. И в Дивеево он нес на своих плечах мощи по его же почину прославленного угодника Божия преподобного Серафима Саровского. И до самой смерти он оставался верен Христу.

Любовь к Родине также не покидала его даже в самые тяжелые дни. И в дни войны, когда он принял командование армией на себя, при его начальстве не был отдан неприятелю ни один метр русской земли, а «Брусиловский прорыв», когда противник был отброшен на огромном участке фронта на сотню километров, лучше назвать «Николаевским прорывом», поскольку готовился он под командованием государя. И даже после Февральской революции, когда царю с семьей предлагали уехать из России невредимыми, он решил остаться и лучше страдать вместе любимой Родиной.

Любовь к семье можно проследить в опубликованных ныне дневниках его и святой царицы Александры, в которых нет ничего грязного и нечистого, а только любовь к Богу, к Отчизне, к семье и верноподданным.

Причем дневники – это личные записи, которые не предназначались для чужого просмотра. Известен эпизод: когда Временное правительство расследовало дело о царе Николае II, то участники расследования, в том числе изучая эти дневники, удивились, что царь всегда был верен жене и любил ее. Что для любого православного человека – норма, то вызвало удивление у тогда уже сильно разложившегося высшего класса. Поэтому, когда царю приносили газеты, поливающие грязной клеветой его и святую царицу Александру, царь говорил, что никакой нормальный человек не может поверить в это.

Любовь к российским людям и взаимная ответная любовь простых людей к царю-батюшке, как ласково называли тогда царя, также была жива всегда. Это проявилось со стороны царя, и когда он отрекся от престола, чтобы не быть причиной братоубийственной войны.

И когда царь прощался с личной гвардией, то офицеры пришли на это прощание со споротыми с погонов вензелями царя Николая II, но простые солдаты остались верными царю, и вензеля красовались на их погонах – это очень показательный случай. И даже когда царя с семьей везли в ссылку и они сходили с парохода, простые люди на пристани плакали и становились на колени. Священномученик Иоанн Восторгов пишет, что при помазании царей на царство боговенчанный царь вступает в священно-таинственный союз со своим народом. Царь и народ как бы сливаются в один могучий духовно-нравственный союз, подобный идеальной христианской семье, не мыслящей разделения, не допускающей недоверия и иных отношений, кроме взаимной любви, преданности, самоотвержения и заботливости.

Протоиерей Николай Баринов, газета "Благовест"

Из дневников и писем царя Николая II:

«Чудесный, незабываемый день в моей жизни – день моей помолвки с дорогой Аликс. Я хожу весь день словно вне себя, не вполне сознавая полностью, что со мной происходит».

***

«Невообразимо счастлив с Аликс. Жаль, что занятия отнимают столько времени, которое так хотелось бы проводить исключительно с ней».

***

«Годовщина нашей помолвки. Никогда в жизни, кажется, я не забуду этого дня в Кобурге, как я тогда был счастлив! Чудный, незабвенный день».

***

«Моя возлюбленная душка Солнышко! ...Чем ближе становится момент нашей встречи, тем больше мир воцаряется в моей душе» (25 августа 1915 г.).