"И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: 36Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; 39вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что́ вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: ка́к же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его". (Евангелие от Матфея, глава 22, стихи 35-46)
Однажды пришёл к Спасителю некий законник. Законниками называли людей из среды израильской, которые были образованы, начитаны в Законе Божием и могли его толковать. Эти люди, можно сказать, занимались ветхозаветным богословием. И понятно что это необходимо.
И вот, этот законник нашёл для себя некую трудность, и решил узнать. Но эта трудность была не по тексту. Он решил Божественный Логос, Который создал вселенную, протестировать, Самого Господа Бога. Потому что про Него говорили разное: одни говорили, что это воскресший Иоанн Предтеча (см. Мф. 14, 2), другие говорили, что это один из пророков, третьи говорили, что это шарлатан, четвёртые говорили, что это вообще сын дьявола, этот Иисус из Назарета, пятые говорили, что из Назарета (это же Галилея) может ли быть что доброе, из Назарета пророк не приходит (см. Ин. 1, 45). Всякие выдвигали формальные аргументы.
Богословие, я не знаю, как тогда в древности, но в новую эпоху бывает двух направлений: рационально-школьное, когда имеют дело с текстом, беря его за основу, и на его основе как на фундаменте делают формальные выводы, и богословие духовное, про которое святые отцы говорили так: «Кто чисто молится, тот богослов», то есть богословие богооткровенное.
Мы ценим именно святых отцов, потому что они толковали Писание не от ума, не от знания, не от образования, хотя оно у них было, а от Святаго Духа, в Котором они находились. Поэтому не просто отцы, а святые отцы, то есть их толкование – от Духа творённое. Именно Святым Духом. Потому святые отцы представляют для нас, людей тёмных, необразованных, не начитанных и не духовных, чрезвычайную драгоценность, что мы в чистом виде, в готовом, в упакованном, можем получить толкование Священного Писания. Останется нам только усвоить то, что говорится, и уже этому следовать.
И вот, чтобы испытать Христа Спасителя, он спрашивает: Учитель! Какая наибольшая заповедь в законе? (Мф. 22, 36). Вопрос как бы на засыпку, потому что, как бы сейчас сказали, вопрос задан некорректно, ведь наибольшей заповеди вообще нет.
Тот, кто нарушил одну заповедь, любую, тот нарушил всё. Так же, как и в человеческом законе: для следователя не важно, мошенник ты, вор, грабитель, шантажист или вымогатель. Есть статья, есть вилка для судьи (от и до), дальше есть следствие, и дальше назначается срок.
Что важно? Важно, что ты преступник. Что это значит? Ты преступил черту закона. То ты был гражданин, а теперь ты подозреваемый, после этого ты осуждённый, и после этого ты уже находишься в специальном учреждении, которое исполняет наказание по отношению к тебе, потому что ты в том-то и в том-то преступил. Не важно в чём, главное, что преступил. Так же и здесь, человек согрешил. А проявил ли непочтение к отцу и матери или зарезал соседа – это не так важно. Важно что? Важно, что преступил закон Божий. Что это значит? Значит, что лишил себя возможности общения с Богом. Потому что такой возможности у тебя нет, пока ты не покаешься.
Покаяние состоит из двух частей. Первое – признание своей вины, что даёт возможность, если в человеческом законе, пойти на условно-досрочное освобождение. Если вину не признал, будешь сидеть от звонка до звонка, даже если ты невиновен. Если суд постановил, никуда не денешься. У Бога не так.
Признание своей вины перед Богом – это большой шаг навстречу Богу.
А второе? А второе – нужно принести плоды покаяния. Нужно измениться. Даже в человеческом правоприменении обязательно учитывают состояние души человека: сотрудничал ли он со следователем или, как они говорят, играл в молчанку; либо он действительно хочет свою вину искупить, или, наоборот, всем доказать, что он очень крутой, ему на всё наплевать; есть ли раскаяние, искреннее оно или нет. То есть человеческий фактор присутствует. А для Бога вообще каждый человек совершенно открыт, как открытая книга, причём автор этой книги – Сам Бог, Ему не надо куда-то заглядывать, на какую-то страницу, это просто смешно. Бог про всех всё знает и смотрит на состояние души человека.
Какая наибольшая заповедь? (Мф. 22, 36) Все заповеди – наибольшие. Для людей важно, преступил ли ты закон, написанный людьми. В прецедентном праве даже может быть и не прописан, а какой-то новый. Можно представить: некий человек проиграл в шахматы, выбросил доску из окна и пробил кому-то голову. В Великобритании может возникнуть новый закон, запрещающий кидать шахматную доску из окна. И уже все суды Великобритании и суды во всех доминионах (например, в Австралии) это примут. И уже всё – кидать нельзя. Есть даже такие законы, которые уже не употребляются, связанные с лошадьми, с ослами – древние, но они в праве всё равно содержатся.
А у Бога совсем не так: всё, что противоречит самому духу закона Божия, то и лишает человека Вечной жизни. Поэтому и нельзя говорить о том, какая заповедь наибольшая.
Дело в том, что нарушение любой заповеди обнажает для самого человека то, что у него находится внутри. Большинство людей по гордости считают себя во всём правыми. Это особенно видно в детях: врёт отцу с матерью прямо в глаза, и даже его уличают, он всё равно упорствует, стоит на своём. И вообще дети всегда такие упрямые, всегда не соглашаются, всегда считают, что к ним несправедливы. Конечно, не справедливы. Потому что любого из них надо пороть с утра до вечера, и это будет справедливо, но и мать, и педагоги любят детей, поэтому разумные родители прибегают к порке чрезвычайно редко, ведь этим ничего не добьёшься. Сколько человека ни пори, он от этого лучше не станет. Тут необходимы совершенно другие методы воздействия, а именно – воздействие на совесть, на её рудиментарные остатки или на её ошмётки. Или, может быть, привести в качестве аргумента общественное мнение. Иногда говорят: «Ну что ж про тебя люди скажут?» – возможно, это на него повлияет. А так все хотят только своего: «я», «хочу», «мне» и так далее.
Один святой отец XI века сказал, что заповеди даны нам для того, чтобы мы познали собственную немощь. Заповеди проявляют наши немощи, то есть каждое нарушение нами заповедей ставит нам диагноз. Вот симптом проявляется, мы можем выявить болезнь.
Есть болезни смертельные, называют их семь смертных грехов; по некоторой классификации их восемь. Но на самом деле если человеку повесить большой камень на шею, он утонет, а если повесить ему мешок с песком, а там будет 16 миллионов мелких песчинок, этот мешок с песком его так же утопит, как тот булыжник.
Человек думает, что, вот, грех небольшой. Да это не важно. Важно только одно: то, как ты живёшь, это не есть христианство.
Многие думают: если я хожу, жгу свечи, трачу 15 рублей на записку, прихожу на праздник, причащаюсь, живу своей жизнью, обижаюсь, ругаюсь, спорю, дразнюсь, сплетничаю, завидую, то это вот всё христианство. Ничего не напоминает, даже отдалённо, христианство. И вот, все наши вещи, которые с нами происходят, через заповеди и проявляются, дают возможность увидеть: человечек, ты посмотри на себя, кто ты такой на самом деле. То есть нужно поставить себе диагноз и потом уже обращаться к врачу. Врач у нас только один – это Господь Иисус Христос. Только Он может вылечить человека, потому что Он – наш Создатель.
Вот стоит на полке горшок, прошёл человек, задел шкаф, шкаф ударил по полке, горшок с полки упал и разбился. Можешь сидеть рядом с этим горшком хоть до пенсии, сам он себя не склеит. Чтобы склеить горшок, чтоб он опять принял свою форму, нужен человек. Так же если понять, что этот горшок – это сам человек, разбитый грехами, то его воссоздать может только Создатель, Сам Господь, о чём Его надо просить. И спасение в этом и заключается, что этот горшок – живой, хотя и разбитый – обращается к Богу, к Создателю, и тот его склеивает. А для чего склеивает? Чтоб горшок стал сосудом. А сосуд для чего? Для благодати Святаго Духа. Вот для чего нужно это склеивание. Больше ни для чего. И вот это склеивание осуществляется не без помощи самих черепков. Склеивает Сам Господь, но так как мы живые существа, мы можем сопротивляться этому склеиванию или, наоборот, давать возможность Богу нас исправить, Ему в этом помогать. Вот это такое совместное усилие Бога, во-первых, а во-вторых, человека – и есть спасение. Если даже не весь сосуд ты склеишь в течение жизни, а хотя бы половинку, то уже какую-то часть можно налить. А если нет? То светильники погаснут. Не хватит елея. Под этим елеем, говорил преподобный Серафим Саровский, именуется благодать Божия (см. Мф. 25, 1-13).
Все заповеди очень важны. Любое нарушение заповеди – это нарушение закона Божия, которое лишает человека благодати Божией.
Пойдём дальше. Господь Иисус Христос ему отвечает: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим» – сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 37-40).
А почему ж так, что Господь назвал эти слова из книги Второзаконие (см. Втор. 6, 5)? А почему бы тогда пророк Моисей не взял бы, и эти слова вынес бы на первую страницу, и написал бы: «Слушай, Израиль! И выучи наизусть и детям, внукам, правнукам накажи, чтобы знали наизусть!»? Дело в том, что для большинства людей эти слова не понятны. Чтобы любить Бога всем сердцем, всем умом своим, нужно Его знать. Человек не может любить то, что он не знает.
И вот, большинству людей объяснить, что такое любовь к Богу, так же невозможно, как объяснить, что такое любовь к человеку.
Господь говорит об этих заповедях – о любви к Богу и любви к ближнему, потому что все заповеди делятся на две части. Первая часть заповедей – это об отношениях человека и Бога, а вторая и большая часть – об отношении человека к человеку. Вот и всё. Просто так всегда удобней, чтобы научно исследовать какой-то объект, его мысленно расчленить. А так это всё одно. Как Блаженный Августин сказал: «Люби Бога и делай что хочешь». Потому что если ты любишь Бога так, как Бог это понимает, то тебе не надо говорить о любви к ближнему. Ты и кота будешь любить, и попугая Кузю будешь любить, ты будешь любить всякую тварь, ты будешь её миловать, потому что если ты любишь Бога, ты будешь любить всякое творение Божие. Ты никогда не будешь топать по траве, если есть тропинка. Ты никогда с парохода не кинешь в море окурок. Ты никогда в лесу не оставишь пластиковую бутылку, потому что она может лежать сто лет, и ничего с ней не будет. Ты не будешь гадить, а будешь, наоборот, украшать. Потому что ты любишь Бога, Который создал красоту. Ты же не будешь уродовать то, что Им создано.
Заповеди даны человеку, который потерял разум. Ему пишут: не опивайтесь вином (Еф. 5, 18) или ещё проще: не убий (Втор. 5, 17), не кради (Втор. 5, 19). Тому, кто любит Бога, не надо говорить: «чти отца и мать» (см. Втор. 5. 16), он всегда с почтением не только к своей матери, но и к чужой, к любому старшему человеку.
Все заповеди, все, весь Новый Завет, весь Ветхий завет направлены только на одну заповедь – о любви к Богу. А что это значит? Это значит всю жизнь посвятить угождению Богу. Через ближнего, конечно, потому что Бога не видел никто нигде (см. Ин. 1, 18) – сказано в Писании. И судить о нашей любви к Богу можно по тому, как мы взаимодействуем с ближним, а ближний – это настолько драгоценное для Бога существо, что даже вообще странно подумать. Вот эти существишки такие противные, угрюмые, жадные, – можно перечислять до следующей пятницы – и Он за них, чтобы их спасти, отдал на смерть Единородного Сына. Вместо того, чтобы в очередной раз устроить потоп или лесной пожар, чтоб всё сгорело, новых создать. Но Бог понял, что это бесполезно. Лучше рассказать им об истине. Но рассказать – они ничего не понимают всё равно. Почему? Ну они бестолочи. Поэтому лучше показать. И вот, Он им показал Сына Божия: вот, Божественный Логос сошёл на землю, стал Человеком, каждый может на Него посмотреть и сказать: «Вот это Человек!». И захотеть стать таким. И из семи миллиардов кто захочет стать таким, тот станет христианином. И вот таких людей из каждого поколения Господь берёт к Себе в Своё Царство. А остальные? А остальные – в геенну огненную. Поэтому эта заповедь о любви к Богу – наиважнейшая.
И проповеди протоиерея Димитрия Смирнова
По материалам