События Успения Богоматери в Евангелии, действительно, не описаны, хотя Сама Пречистая Дева в текстах Евангелия упоминается достаточно часто. Более поздние христианские авторы даже расходятся во мнении, когда именно отошла к Богу Пречистая — называются разные даты в пределах 44 — 58 годов первого века.
Богородица, всю жизнь не считавшая себя достойной быть Матерью Бога, скромно шла по страницам истории, явно стараясь не слишком «попадать в кадр». Хотя Её материнское сердце и заставляло Деву то отправляться на поиски Христа (вспомним историю, как Он еще отроком проповедовал в храме к удивлению старейшин), то ходатайствовать о чуде в Кане Галилейской. (См. Евангелие от Луки (Лк. 2: 45 - 48) и Иоанна (Ин. 2: 3 - 5)).
Кстати, история в Кане просто поражает узнаваемыми житейскими деталями. Вспомним: Мать сообщает Христу, что на свадьбе «вина не имут», ожидая чуда, а Христос отвечает, что еще не пришел Его час. Но Мать знает, что Христос Ей не откажет — и как любящий Сын, и как любящий Бог. И — она даже не возражает Ему, не упрашивает! Просто обращается к служителям: мол, делайте, как Он повелит. Она знает, понимает сердцем, что Сын непременно повелит! Удивительно трогательная, и удивительно достоверная подробность. Действительно, как подметил один известный журналист, Евангелие написано бесхитростно, как короткий правдивый репортаж.
Так вот.
Богородица часто рядом, часто упомянута в Евангелии вскользь — и всегда скромна, всегда в тени. Ей славы не нужно. Удивительно ли, что и Её скромный уход в горний мир Церковь поначалу даже толком и не праздновала? Праздник Успения достаточно поздно стал отмечаться в тот день, который для нас привычен.
А церковное сознание, хотя и всегда чтило Богоматерь, занято было всё же в первую очередь Христом и чудом Боговоплощения.
Для человеческого сознания в период появления христианства самой шокирующей новостью было Боговоплощение. Бог стал Человеком — это казалось эллинам, то есть людям греческой культуры, образованным жителям Римской империи — полным безумием, как метко заметил апостол Павел. Зачем Богу это?! Не может быть!
Неслучайно первые ереси были направлены против этого факта Боговоплощения, который не вмещался в человеческий ум. Например, Арий не мог утверждать, что Христос не родился — времени еще прошло немного, свидетельства первых христиан были еще слишком живы. Зато Арий пытался доказать, что Бог-Сын воплотившийся — не единосущен Отцу, а всего лишь Его творение.
Долго и мучительно христианское богословие искало формулы и слова, чтобы изложить для блуждающего человеческого разума то, что было просто и ясно воспринято апостолами напрямую — сердцем. Церковь переживала «антитринитарные споры», то есть борьбу с ересью Ария и подобными, не принимающими тайну Пресвятой Троицы. Затем — «христологические споры» — богословские баталии вокруг вопроса, как именно воплотился Христос, как соединились в Нём Божество и человечество. Именно в этих спорах, зачастую яростных и воинственно-громогласных, в духе эпохи, рождался Символ Веры — перечень догматов, своего рода конспект того, что Церковь знает и хранит из истории Боговоплощения. «Конспект» и исповедание нашей веры — веры в то, что ум так и не сможет в полноте постичь.
Богородице в этих спорах тоже «доставалось» от еретиков (а иногда и от православных), но всё это было в контексте в первую очередь споров о Христе.
Собственно, именно в период христологических споров возрастает и почитание Богоматери, появляется, вероятно, и потребность посвятить Ей особые праздники, рассказать о событиях, не освещенных в Евангелии — например, об Успении.
А на дворе уже не первый век христианства с его бесхитростным апостольским слогом — «на дворе» Византия с зарождающимся витиеватым стилем её писателей и хронистов. Предание об Успении и воскресении Богородицы Церковь хранила изначально, первые письменные источники об этом событии относятся к I — II векам. Но конечно же литературные вариации на тему этого предания в византийский период становятся более многословными и не всегда точно совпадают друг с другом.
Однако эти поздние наслоения не затеняют того главного, во что Церковь верила всегда: смерти нет, есть временное успение. А Успение Пречистой Богородицы было и вовсе недолгим — Сын забрал к Себе Деву. И мы верим, что всякий благочестивый христианин в свое время сподобится того же — и успения, и воскресения.
Елена Дмитриева