"Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что́ должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, ка́к и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Та́к и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его." (Евангелие от Матфея, глава 18, стихи 23-35).

В сегодняшней притче Христос нам рассказывает о том, как человек был должен громадное количество денег своему господину; ему не из чего было отдать, и все было ему прощено, потому что над ним сжалился его Господь. А выходя от лица своего господина, он встретил человека, который был ему должен малую сумму денег. И он стал с него требовать безжалостно. И Господь ему сказал: Я тебе простил твой громадный долг; как же ты не простишь другому ничтожного его задолжания?..

Так и мы ожидаем от Бога, что перед нами, за одно слово Его милости, откроются врата вечной жизни, и запираем эти же врата – нет, малые врата временной жизни – перед лицом другого человека. На что же нам надеяться? А в другом месте Евангелия сказано: «Какой мерой вы будете мерить, такой и вам возмерится...» (Мф.7:2). Сказано в Заповедях Блаженства: «Блаженны милостивые, они будут помилованы...» (Мф.5:7). И в Молитве Господней: «Прости.., как и мы прощаем...» (Мф.6:12). Как все это кажется просто, а вместе с этим, как это нам оказывается трудно...

Просто было бы, если бы сердце отозвалось на горе, на нужду; трудно, потому что сердце наше молчит. А почему это так?

Не потому ли, что, когда человек поступает плохо, мы всегда думаем: он – плохой человек, не понимая, что человек-то часто так бы хотел быть хорошим, так бы хотел, чтобы каждое его слово было чисто, чтобы чисты были его мысли, чисто сердце, чтобы его поступки были достойными; а сил не хватает, окутывает его старая привычка, давление и привычки среды, ложный стыд – столько, столько вещей. И человек продолжает поступать плохо.

Но мы можем его от этого высвободить; мы можем на него посмотреть, как Бог на него смотрит: с жалостью, как смотрят на больного, умирающего от болезни, которая могла бы быть исцелена, лишь бы только на него посмотрели с жалостью и сделали нужное. И каждый из нас это нужное для души другого человека может сделать. Посмотри на человека и пожалей его в том, что он зол, мстителен, плох в том или другом отношении. Пожалей, и повернись к нему светлой стороной своей души; скажи ему: Ты меня не обманешь своими поступками, как бы они ни были злы; я знаю, что ты – икона Божия; что эта икона осквернена, изуродована, а все-таки я это знаю и в тебе поклоняюсь Богу, а тебя люблю, как брата...

Это может очень дорого нам стоить; но если это сделать раз-другой, увидишь, как человек меняется от того, что ты в него поверил верой, что ты надежду Божию возложил на него: какой мир был бы вокруг нас, мир взаимного доверия... Правда, нам за это приходилось бы часто платить – кровью сердца, слезами, состраданием, болью души; но какая радость была бы не только у Ангелов Божиих на Небесах, когда они видели бы спасение одного грешника, но и в нашей душе, когда мы вдруг увидели бы, что на наше сострадание и любовь человек отозвался и просиял вечной жизнью.

Митрополит Антоний Сурожский