Мы верим, и отчасти опытно знаем, что молитва и исполнение евангельских заповедей – необходимые условия для приобщения к Богу, к благодати Святого Духа. Но, тем не менее, мы никогда не можем с уверенностью сказать, что прибегнув к тому или иному духовному пособию (например, помолившись в определенный час или совершив те или иные добрые дела), мы непременно приобщимся благодати Божией. И это потому, что Бог – не бездушная космическая сила, которая действует по определенному закону, безучастному к внутреннему состоянию человека. Он – живая Личность, а точнее Три Ипостаси – Три Личности во Едином Существе: Живоначальная Пресвятая Троица, Которая сообразуется с тем, насколько человек готов к молитвенному общению с Ней, с тем, каково его внутреннее расположение.

Всем нам знакомая ситуация: предстоя Богу на молитве, мы по временам отвлекаемся, начинаем поглядывать в окно: «кто это там пошел?», или вспоминаем о своих неоконченных житейских делах: «надо бы рыбы к празднику купить», или начинаем помышлять об утехах: «скоро начнется восемнадцатая серия любимого фильма», а то соблазняемся помыслами и похуже.

Все это – лишь несколько примеров того, что происходит в душе человека, каким господам он покоряется и работает. Эти господа – страсти. Они одолевают нас не только во время молитвы, но и в повседневной жизни, вмешиваясь, например, в наши взаимоотношения с людьми.

О, как часто мы бываем не на высоте своей человечности, своего внимания, сочувствия к людям, не говоря уже о любви!

Раздается, скажем, телефонный звонок, мы поднимаем трубку, и кто-то начинает нам излагать свою просьбу, спрашивать нашего совета, или ищет нашего сочувствия, чтобы облегчить бремя накопившихся горестей, а у нас с первых же слов собеседника возгорается желание, чтобы он оставил нас в покое, не тревожил своими проблемами. Это еще один пример того, как страсти, которым мы соизволяем, оживая в нашей душе от помыслов и образов, подталкивают нас к нарушению евангельских заповедей.

Этим помыслам и образам, то и дело возникающим в нашем уме, мы нередко оказываем охотное гостеприимство, останавливаем на них свое внимание, выказываем сочувствие, услаждаемся ими, обдумываем, как бы исполнить их на деле, и, случается, исполняем. Некоторые из них греховными сами по себе не являются, но внимание к ним на молитве – предосудительно, поскольку то, к чему они склоняют, что советуют нам исполнить на деле, часто бывает несвоевременным. А между тем Бог, Которому мы предстоим на молитве, желает помочь нам исполнить полезные нам дела самым наилучшим образом... по окончании молитвословий. И чем сердечнее, внимательнее мы будем молиться, чем смиреннее будет наше предстояние Богу, чем больше упования мы будем возлагать на Его благой Промысл – тем больше плода будет от нашей молитвы.

По учению святых отцов человек невиновен в том, что к нему приходят разные помыслы и образы, так называемые прилоги. Многие из них навеваются бесами. Но в его власти – принять их или отвергнуть. Останавливаясь вниманием на приходящих прилогах, мы полагаем начало развитию в себе страсти, и каждый момент развития страсти в душе является греховным деянием, хотя бы мы и не совершили греха наружно. Ни один даже малый грех бесследно для нас не проходит, но оставляет в душе отпечаток. Влияет он и на окружающую нас действительность.

Предписания Неба, то есть Заповеди Божии, похожи на правила дорожного движения, которые нужны человеку для того, чтобы он по дороге жизни добрался до Святого Града – Небесного Иерусалима. Автомобиль, на котором мы совершаем это движение, – наше тело. А водитель, управляющий автомобилем, – наша душа.

Если правила дорожного движения предписывают нам не ехать на красный свет, а мы их нарушаем, если не можем смириться с тем, что мы всего лишь небольшой и в общем-то слабосильный легковой автомобиль, а не многомощный трактор «Джон Дир», и исходя из этой завышенной самооценки пытаемся взяться за какое-нибудь непосильное для нас дело – что с нами случается? Авария. В первую очередь страдает автомобилист, то есть наша душа. Эта драма явно или косвенно затрагивает и наших ближних. Ведь аварийная ситуация на дороге даже и не повлекшая за собой видимую аварию – это всегда стресс, это большая или меньшая травма в душе обыкновенно не одного, а нескольких, а то и многих людей.

Наш путь к Небесному Граду и Его Градоправителю – Богу, – это путь молитвы и доброделания.

Отдельные люди сподоблялись еще здесь, на земле, приобщаться к благолепию Царства Небесного, видеть отблески его красоты, ощущать благоухание наполняющего Его аромата, неразвлеченно, в чувстве глубокого смирения и благоговения беседовать с безмерно любящим Богом – словом, предвкушать по временам блага Царства Небесного. Эти люди – угодники Божии, святые Православной Церкви. Их благодатные переживания были залогами, свидетельствами о тех небесных благах, которые Бог хочет в наибольшей полноте даровать всякому человеку, когда тот завершит путь своей земной жизни и вполне вступит в вечность. Предначатие же блаженной вечной жизни с Богом и в Боге для всякого человека может начаться уже здесь на земле.

Однако путь деятельного духовного восхождения избирают сравнительно немногие, а из тех, кто ступил на него, только очень немногие преуспевают в значительной степени. И причина тому – любовь человека к удовольствиям, которые доставляют ему страсти и грехи. Они поначалу услаждают, но они же и порабощают, терзая порой немилосердно.

Вот еще одно наблюдение, заимствованное из жизни.

Приятно бывает вкусно и вволю поесть. Но беда в том, что пресытившись пищей, трудно и даже невозможно бывает сосредоточиться на богообщении, обратиться к Богу с внимательной, сердечной молитвой.

Душа, как грузная птица с намокшими крыльями, усиливается подняться ввысь и не может. Внимание ума и сердца обращается тогда не к Богу, а становится прикованным к отяжелевшему чреву, созерцает процессы пищеварения, например, как яичница урчит и переваривается в желудке. Вот и сбываются буквально слова пословицы: «Променял Божий дар на яичницу».

Вполне очевидно, что наши страсти и грехи – это вовсе не мелочи жизни, но серьезные препоны на пути к Богу для нас и в большей или меньшей степени для окружающих. Именно они – наши нераскаянные грехи и страсти, которых мы любим и пестуем, которым порой так усердно работаем, – не дозволяют Богу войти и упокоиться в нашей душе благодатью Святого Духа.

Христос-Богочеловек сказал о Себе: «лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8:20). Лисицами и птицами небесными уместно называть страсти, которые ископали в нашей душе норы, свили гнезда, отчего Бог благодатью Святого Духа не может упокоиться в нас. А если нет благодати Святого Духа – душа наша непременно алчет, испытывая духовный глад, в ней наблюдается игра разнообразных страстей, которые повелевают ею, мучат ее, требуя себе удовлетворения.

Не даром пословица говорит: «Свято место пусто не бывает». Здесь, в первую очередь, имеется ввиду душа человека. Именно ее следует называть местом святым, которое не терпит пустоты. Если нивы души оставлены без надлежащего присмотра и ухода по той причине, что мы не пригласили к себе на помощь доброхотного и рачительного Хозяина-Бога, – там не будут колосится всходы добродетелей, но непременно станут обильно произрастать «терния и волчцы», т. е. грехи и страсти. Душа наша в этом случае – место неухоженное, безблагодатное, и мы страдаем от неустроенности, немирности, бываем несчастливы.

На пути обретения подлинного счастья нам насущно необходимо не только понимание того вреда, который доставляют нам наши страсти, но также желание и решимость избавиться от них.

Хотя борьба с собственными страстями и кажется делом неприятным, поскольку сопряжена с определенным самоограничением, не лишенным и страданий – тем не менее эта борьба становится делом исключительно важным, насущным, если только посмотреть на нее под тем углом зрения, под которым, скажем, солдаты Красной армии смотрели на фашистов в годы Великой Отечественной войны.

Фашисты – лица неприятные, однако заслуживающие пристального внимания, поскольку против них можно выступить на брань, их можно уничтожить, и тогда многим людям, свободным от одержимости идеей о национальном превосходстве, будет хорошо, покойно жить. Но для этого нужно и в окопах томиться, и в атаку ходить… словом, много испить из горькой чаши фронтовой жизни.

Духовная борьба сродни воинскому искусству. Это война со страстями на фронтовых полях собственной души. И человек, выступивший на брань со своим внутренним врагом, то есть страстями, хотя и ратоборствует против них личным оружием (своими душевными и телесными силами, употребляя их сообразно со знаниями, приобретенными от Церковного Предания), в большей степени похож на радиста, который сигналами о помощи призывает артиллерию и авиацию своей армии наносить удары по позициям врага.

Бог желает нам помочь освободиться от тиранства страстей, но только если мы будем постоянно обращаться к Нему за помощью, если станем деятельно соработничать Ему, поскольку Бог нас без нас, то есть без нашего участия, не спасает.

Иеромонах Мелхиседек (Скрипка), газета "Логосъ"