Швейцарские реформаторы были настроены решительнее немецких соседей. Они целиком отказались от церковных таинств и духовенства. Оба пытались создать в отдельно взятом городе теократическое христианское государство, все законы которого строились бы на основе их представления о евангельском царстве. Оба реформатора отличались суровой дисциплиной и крайнем нетерпением к чужим мнениям в вопросах веры. Жестоко и беспощадно они преследовали своих идейных противников, даже из числа протестантов. И казни их порой были более страшны и массовы, чем у римской инквизиции. Недовольные такой необоснованной диктатурой реформаторов обвиняли их в чрезмерной жажде власти. Кальвина прозвали даже «женевским папой». Но это не мешало им воплощать в жизнь свои идеи.
Женеве и Цюриху они дают суровый дисциплинарный устав, регламентирующий духовную жизнь горожан. За нарушение устава полагались строгие наказания вплоть до смертной казни. Кальвин требовал от прихожан, чтобы они вели жизнь строгую, трезвую и экономную, говоря: «Коль скоро человек испорчен грехом, его необходимо держать в строгой узде». Первым он надел эту узду на себя. Были запрещены любые увеселительные зрелища и заведения. Смертная казнь полагалась за богохульство, к которому приравнивались также непочтение к родителям, супружеские измены, карточная игра и танцы. Богохульством считалось и непосещение богослужений. Наказание было предписано даже человеку, заснувшему во время проповеди. Цвингли ко всему прочему привлекал к ответственности также за бранные слова и сквернословие. Такая суровая дисциплина и жестокие наказания за провинности создали из Женевы и Цюриха островки высокой нравственности. Один современник этих событий, посетивший Женеву, писал: «Внешне этот город казался раем. Он наполнен добродетелями как корзина цветами. Повсюду царят чистота, порядок, приветливость, благочестие, тишина и духовная радость. Но сколько за это положено человеческих жизней…» Последователи швейцарских реформаторов после смерти Цвингли объединились в одно течение. Их стали называть «кальвинистами», во Франции же они вошли в историю под названием «гугенотов».
Начав распространять идеи реформации, Кальвин и Цвингли, также как и Лютер, были простыми священниками Римской Церкви. Успех их реформ во многом зависел от поддержки не только власти, но и простого народа. В Англии же, в отличие от остальной Европы, реформация была начата по воле короля. Причиной к этому послужил запрет папы римского на развод Генриха VIII со своей женой. Получив из Рима отказ, король был в негодовании. Он запретил любые выплаты в пользу папы и заставил парламент провозгласить себя главой английской Церкви. Получив духовную власть, Генрих тут же женился на своей любимой фрейлине. Однако вопросы веры не слишком занимали короля. Он не был поклонником Лютера и сначала даже активно поддерживал Рим, выделяя большие средства на борьбу с протестантизмом. Став реформатором сам, Генрих мало что изменил в церковном вероучении. Даже упразднение монашества было продиктовано его желанием обогатиться за счет Церкви. Протестанты на континенте не без сарказма замечали по поводу реформ английского короля: «Евангелие от Генриха довольно просто — это грабеж церковной собственности».
Непризнание реформ английскими католиками и протестантами побудило Генриха начать жестокие преследования. Однако еще большей жестокостью отличались гонения его преемников. Каждый, кто вступал на трон после Генриха, старался утвердить в Англии то исповедание, которому сам следовал, топя в крови несогласных. История реформации в Англии стала кровавой историей страданий всех инакомыслящих. Завершила реформу английской церкви дочь Генриха — королева Елизавета I. С помощью протестантских богословов она изменила содержание, сохранив прежнюю форму римского вероисповедания. Этот церковный порядок и сегодня существует в Англиканской Церкви.
Отколов многих западных христиан от Римской Церкви, реформация не доставила удовлетворения их религиозным потребностям. Именно поэтому после возникновения протестантства из его среды выходит множество религиозных групп и сект. Их участники выражали недовольство реформой и старались восполнить ее. Одни пытались угодить требованиям разума, другие — требованиям религиозного чувства. Однако отрицая древнехристианские традиции, они впадали в новые и новые противоречия и продолжали дробиться. И такое деление протестантских общин идет до сих пор, нарушая завет Христа: «Да будут все едины».
По материалам цикла "Мир. Человек. Слово" Радио России