Папа, Александр Валентинович, – резчик по дереву, чьи работы теперь украшают многие храмы Рязанской земли. Мама – Лариса Валерьевна – учитель музыки, регент храма Архангела Михаила в селе Михеи.

Встретились они, когда Александр только воцерковлялся, а Лариса жила в семье, почитающей мусульманские традиции. По дороге к православной вере они нашли путь и друг к другу.

Александр

Родом я из Воронежа, а по профессии резчик по дереву. Учился в Сергиевом Посаде, особенно меня привлекала богородская резьба.

В Бога я уверовал, когда служил в армии. Но не знал, кому и как молиться. Был даже некрещёным, крестился только в 30 лет. Поначалу я получал от резьбы по дереву чисто эстетическое удовольствие. А потом, когда стал выполнять заказы для храма, пришло понимание сути моего труда.

Например, однажды я сделал резное распятие в метр высотой. Знакомый предприниматель предложил купить его у меня за 60 тысяч. В этот же день заходит знакомый батюшка, которому это распятие тоже понравилось. Он захотел его поставить в алтарь. Спрашивает, сколько я за него хочу получить. Мне стало неудобно брать с него деньги, и я предложил ему взять распятие бесплатно. Но он мне всё-таки отдал 15 тысяч. Когда предприниматель спросил, почему я отказался от его выгодного предложения, я ему ответил: «Понимаешь, ты повесишь это распятие у себя на кухне и будешь под ним за столом есть, выпивать и ругаться. А батюшка его в алтарь поставит, будет за нас молиться». Деньги далеко не всё решают. Они нужны, но не всё на них можно купить. Любовь, например, веру.

Восстанавливая храмы, я проделал большой путь от Владивостока до Крыма. За этим и в Иркутск приехал. Восстанавливал иконостасы в храмах Усть-Илимска, Усть-Кута, самого Иркутска. Учился у художников, мастеров старой школы. Искал мастеров-резчиков в разных концах страны, перенимал опыт. Чтобы сделать что-то хорошее, нужно владеть этим в совершенстве. И это нелегко даётся.

Расскажу для примера одну историю. В Иркутске я работал в Богоявленском храме. Начал делать резьбу, а у меня ничего не получается – то станок ломается, то ещё что-то. Подошёл митрополит Иркутский владыка Вадим, и я ему говорю: «Наверно, брошу работу, не идёт у меня». А он говорит: «Так это хорошо». Я не могу понять, почему. А он объясняет: «Если ты делаешь какое-то богоугодное дело и всё при этом благополучно, ничего не происходит, то задумайся: за что тебе награду давать, если ты не боролся, не преодолевал препятствия?» Порой человек считает, что если он крестик надел и в храм пришёл, то сразу над ним купол, Бог будет помогать и всё в жизни будет получаться. На самом деле чем тяжелее жизнь у православного человека, тем больше его духовный рост. Всё непросто, но без веры жить ещё сложнее.

Овладев профессией и приняв крещение, я глубже осознал, что мне нужна семья, но как-то всё не складывалось… Тогда я просто пришёл в храм, помолился перед иконостасом и попросил: «Дай, Господи, мне жену, чтобы до конца жизни с ней прожить». И через две недели я её встретил.

Моя супруга Лариса из мусульманской семьи. Она музыкант, творческий, самодостаточный человек с несколькими высшими образованиями, осознанно приняла православную веру через год или два после нашего знакомства. Когда спустя четыре года мы с ней венчались, на венчание пришли все её родственники – человек пятьдесят. Стояли возле храма, внутрь не заходили, но никто не был против.

Семью мы создали в Братске, там родился наш первый сын. Но когда меня пригласили работать в Данилов монастырь, мы решили уехать в Москву. А через два года переехали в Сапожок, потому что в Михеях есть подворье этого монастыря. Здесь для нас обоих нашлась работа.

Обосновались мы в Рязанской области ещё и потому, что здесь много по-настоящему верующих воцерковлённых людей. Когда находишься в среде тех, кто тебе близок по духу, проще жить. Среди язычников и шаманов, которых много на востоке страны, было очень тяжело. Вера сама по себе объединяет людей, и семью тоже.

Лариса

Мой будущий муж приехал в Братск, где я жила с семьёй, работать. Александр жил с нами по соседству, так мы и познакомились. Встречались, общались.

Однажды он мне говорит: «Пойдем в храм», я и пошла, хотя ещё крещёной не была. Потом знакомый священник предложил мне петь у него в храме на клиросе. Я сначала отказывалась, но потом согласилась. Оказалось, что там на клиросе работает моя подруга, и меня это вдохновило. Вскоре на клиросе меня поставили регентом, и вот уже больше двадцати лет я пою в храме постоянно.

В детстве даже было трудно предположить, что так сложится моя жизнь. Мама – медсестра, папа много где трудился. Нас в семье трое, родители дали всем нам хорошее образование ещё в советское время, за что я им благодарна.

У меня кровь смешанная – папа башкир, мама татарка. Моя семья мусульманская, в роду были даже имамы, которые жили в Башкирии. Когда узнали, что я хожу в храм, сначала воспротивились. Очень сильно были против, потому что думали, что кто-то меня околдовал, что-то со мной случилось нехорошее. Но потом, когда со временем увидели, что всё идёт хорошо, никто меня не заколдовал, ничего страшного не случилось, они это приняли. Мой папа умер несколько лет назад, но перед смертью принял православие, подготовился. Когда я приехала к нему в Братск, при мне он и крестился. А мама потом приехала к нам в Сапожок и здесь тоже крестилась.

С Александром мы дружили четыре года. Поженились, когда мне было 24 года, а ему 34. Когда встретились, я была совсем юная. Училась одновременно в трёх университетах – в техническом, на музыковеда в Академии музыки и театра и на переводчика.

Музыке я училась как бы для мамы, но это оказалось моей жизнью. Сама же очень хотела учиться в техническом университете, поэтому одновременно поступила на очное отделение учиться на эксперта по недвижимости. А английский язык мне всегда нравился, поэтому я просто уговорила родителей, чтобы они мне позволили получить третье высшее образование. Конечно, трудно было всё это совмещать, но я люблю непростые задачи.

Получилось, что я училась бесконечно, а Александр всё меня ждал. Замуж я выходила уже осознанно. Наша общая вера укрепила меня в моём выборе.

Муж – хороший мастер, каких сейчас мало. Работы у него всегда хватает. Видимо, так Богу угодно, что он всё время востребован. В храме, где я пела на клиросе, делал иконостас, всё убранство храма, вырезал деревянные киоты. Распятия его работы стоят в храмах Братска, одно большое распятие есть и в Москве.

Когда у нас родился первый ребёнок – Денис, мы решили переехать поближе к родине Александра и в итоге оказались в Москве, где у него живут родственники. Позже мы насовсем переехали в Рязанскую область.

За 12 лет пребывания в Сапожке Александр оборудовал в доме хорошую мастерскую. В ней есть всё, чтобы выполнять заказы разной сложности. Недавно смастерил лестницу для храма, параллельно делает проект иконостаса…

Слава Богу, не было ни одного дня, чтобы к нам не приходили люди с заказами. Господь всё устраивает. Я уже убедилась в том, что, если сегодня чего-то нет, это не повод впадать в отчаяние и говорить, что всё плохо, потому что наступит завтрашний день и тогда всё будет. С Божьей помощью.

Когда меня спрашивают, кто у нас в семье главный, отвечаю, что главное – это мир в семье. Женщине для этого нужно смирение и терпение. Этому тоже приходится всё время учиться.

Когда мы переехали сюда, в Рязанскую область, муж сломал ногу. Тогда у нас было ещё только двое детей, но они были совсем маленькими. Я толком не могла работать, и он в течение полугода не мог встать с постели. Но я не воспринимала это как трагедию. Я считала, что мы вместе, и всё будет хорошо. Трудности есть всегда, но в крепкой семье они преодолимы.

Старшего сына в семье зовут Денис, ему 17 лет. Сейчас он оканчивает 11 класс, а за плечами у него музыкальное отделение по классу «аккордеон», художественное отделение по дополнительной общеразвивающей программе, отделение по классу «хоровое пение». Поёт он с детства. Стоял со мной рядом на клиросе практически с рождения. А когда пошёл в первый класс, батюшка заметил, что он уже долго стоит на клиросе и подпевает мне с грустными глазами, и пригласил его в алтарь. Так с семи лет он начал прислуживать в алтаре.

Второй сын Арсений, которому 13 лет, тоже занимается музыкой, вокалом. Он тоже алтарничает, но начал попозже, лет в 11, как батюшка благословил. До этого пел со мной на клиросе, стоял рядом.

Арсений долго ждал, когда же батюшка его пригласит. Когда уже понял, что пора проявлять инициативу, обратился к отцу Феодосию и сказал: «Батюшка, я хочу в алтарь, возьмите меня, пожалуйста. Мама говорит, что я недостоин». И тогда батюшка сказал: «Ну хорошо, хорошо, достоин, приходи в следующий раз в алтарь». Так он забрал его с клироса в алтарь.

Третий наш сын, пятилетний Тихон, во время службы в храме стоит рядом и поёт со мной.

Для наших детей ходить в храм – это норма, само собой разумеющееся. А прислуживать в алтаре – для них это честь. Храм для сыновей – родной дом.

Записала Ирина Евсина, газета "Благовест"