– Сначала как-то несколько настораживает название вашего отряда – «#Горыничи». Откуда оно? Видела подобное на одной из автомобильных заправок…

– Нет, с заправкой и со Змеем Горынычем это никак не связано. Дело в том, что основу нашего отряда составляют казаки, а они исторически жили на реках, которые текут с гор. Эти реки в своих преданиях казаки так и называли – Терек Горыныч, Яик Горыныч, Дон Горыныч. Змея тоже ведь Горынычем называют потому, что он на горе живет. Поскольку мы дети казачьих рек, у нас родилось такое название. А вдохновил нас проект питерского художника, казака Вячеслава Лещёва. У него есть картина «Горынычи». На ней изображены казаки, стоящие друг за другом, как бы в очереди. А смысл этой картины в том, что если один погибает в бою, то на его место встает другой: брат за брата, друг за друга.

– Что побудило вас организовать такой отряд?

– Мой отец – офицер, военный пенсионер. В свое время я тоже хотел стать военным, но пошел по правоохранительной стезе, в армию не попал. А когда началась СВО, я не мог оставаться безучастным к тому, что происходит, и начал налаживать контакты с теми, кто снабжает боевые подразделения. В первую волну мобилизации я не попал, и мне было не по себе от того, что мои практически сверстники ушли на войну, а я здесь в тылу.

Узнав, что мои знакомые ездят в зону СВО с гуманитарной помощью, попросил взять меня с собой. Первая совместная поездка у нас была в Донецк, развозили там по военным частям продукты питания, снаряжение, стройматериалы. Были на территории госпиталя. По прямой до линии боевого столкновения было не более десяти километров.

Вскоре пришло понимание, что у моих знакомых свой ритм жизни, который не совпадает с моим. Они военные пенсионеры, могут уехать на пять-шесть дней, а я так не могу из-за работы. Поэтому я стал думать, как лучше организовать этот процесс, и мы объединились с моим коллегой, казаком Ильей Корякиным. Разработали определенный график, ездим теперь раз в месяц. Открыли свой телеграм-канал, проводим сборы средств. Преимущественно поставляем снаряжение.

– Ваши подписчики – казаки?

– Не только. Мы не позиционируем себя как исключительно казачий проект, подписчики у нас совершенно разные. Координаторы у нас находятся в Шиловском, Сапожковском, Ряжском и Кораблинском районах Рязанской области. В Шиловском и Сапожковском районах у нас свои группы, целые экипажи, которые собирают и возят грузы сами, а в Ряжском районе такая работа еще находится в стадии становления. Уже сделаны первые шаги, например, в последнюю мартовскую поездку с нами отправился клирик Ряжского благочиния Скопинской епархии – диакон Александр Скворцов. Уверен, что в скором будущем наши братья из Ряжска сформируют свой экипаж и расширят возможности нашего отряда.

– Для победы в любой войне важна не только обеспеченность фронта снарядами, другая матчасть, но и сила духа.

– Да. И вера в Бога, которая есть у наших бойцов. Но они не выставляют ее напоказ. Как-то мы приехали в Крым, где дислоцировалась рота связи, и привезли ребятам груз тактической медицины и посылки от родных. Их командир участвовал в десантной операции под Киевом, побывал в самом пекле. Когда он вернулся оттуда, после всего пережитого и увиденного был в очень тяжелом эмоциональном состоянии, замкнулся в себе. Мы приехали ночью, кратко поговорили с ним и быстро легли спать. А с утра встаю и вижу: на подоконнике икона Николая Чудотворца и молитвослов командира, причем незапыленный. Видно, что человек его регулярно держит в руках, молится, находит в Боге утешение и помощь. Наш приезд с посылкой от его родных вернул командира к жизни, вывел его из замкнутого состояния. Каждый раз мы привозим в войска молитвословы, свечи, иконки, пояса «Живый в помощи». Всегда мы спрашиваем у командиров, есть ли там верующие (чтобы нигде не разбросали святыни). И всегда отвечают, что, конечно, есть. Последний раз мы были под Бахмутом, где сейчас самый напряженный участок фронта, там командир нашей десантной разведроты сказал: «Ничего не пропадет, не переживай, везите еще». Больше мы вопросов не задаем, понимаем, что отношение к вере здесь серьезное.

– У вас на куртке шеврон с изображением Спаса Нерукотворного и со словами «За веру, царя и святую триединую Русь», довольно редкий. Что стоит для вас за этим девизом?

– Это подарок. На рукаве формы, в которой я езжу в зону боевых действий, раньше был простенький маленький шеврон с изображением Спаса Нерукотворного на красном фоне. Один офицер по имени Алексей из рязанского отряда СОБР Росгвардии заинтересовался этой нашивкой и спросил, почему я ношу именно такой символ. На луганском направлении у бойцов на рукавах нашиты тактические знаки группировки войск – красные шевроны, которые зачастую имеют вид флага СССР с серпом и молотом. Я ему объяснил, что память о моих репрессированных при Советской власти предках и религиозные убеждения не позволяют мне носить изображение флага СССР, а изображение Спаса Нерукотворного на красном фоне – это оригинальный выход из ситуации. Тогда он принес мне этот шеврон, который сейчас на мне, и говорит: «Я очень рад, что нас, верующих людей, становится больше. Давай обменяемся». Я эту инициативу поддержал, теперь вот ношу этот шеврон на рукаве и дорожу этим подарком.

– Как говорят, на войне нет неверующих. Или есть пока?

– Верующие есть не только среди военнослужащих, но даже среди тех бывших заключенных, которые воюют в рядах ЧВК «Группа Вагнера». Я с ними встречался непосредственно на фронте, руки им жал – они такие же солдаты своего Отечества. Война очень сильно меняет людей. Меняет именно в этом месте и в это время. В подразделениях вагнеровцев очень жесткая дисциплина, категорически запрещено употребление алкоголя и наркотиков, у них крепкое боевое братство. Поэтому люди туда стремятся, несмотря на потери и тяжелейшие условия, в которых им приходится биться. Они уверены в тех, с кем приходится воевать бок о бок.

– Что наше общество здесь, в тылу, может сделать для скорейшей победы?

– Нам здесь тоже надо быть едиными друг с другом. К сожалению, не все понимают, что идет не только военная операция (а по существу война), но и мировоззренческая. Мы воюем за традиционные ценности, за равное отношение людей друг к другу, независимо от цвета кожи, разреза глаз, языка, на котором разговаривает человек. Против нас фашистская идеология, работающая на истребление «неправильных» людей, отстаивающих свои ценности.

– Есть ли какая-то особая роль у казачества в СВО? Как казаки участвуют в защите нашего Отечества?

– Казаки принимают участие в защите Донбасса как добровольцы уже девять лет, и немало там их полегло. Кто-то остался калекой, а кто-то, кто уцелел и кому позволяет возраст, сейчас на передовой.

Есть и чисто казачьи боевые подразделения: казачья бригада «Дон», казачий батальон «Терек». Просто о них мало говорят, потому что они стоят на тех участках фронта, которые нам кажутся статичными. Например, бригада «Дон» стоит на Кинбурнской косе напротив Очакова, это небольшой полуостров между Херсоном и Крымом. Там нет активных боевых действий, но там каждый день гибнут люди. В Очакове находится база подготовки морских диверсантов ВСУ, и они постоянно делают вылазки на наш берег. Там воюют мои друзья. Многие казаки воюют в составе Вооруженных сил России, кто-то уходит к вагнеровцам, кто-то в казачьи добровольческие соединения. Все они защищают наше дорогое Отечество.

– Как вы пишете в вашем телеграм-канале, вашу мартовскую миссию вы выполнили. В том числе вы побывали в Краснодоне. Но там ведь не идут боевые действия?

– Да, одним из пунктов назначения был город Краснодон ЛНР. Мы возим гуманитарную помощь не только в войска, но и населению – многодетным семьям, пожилым одиноким людям.

В Краснодон мы обычно, как и в этот раз, заезжаем на обратном пути. Разгружаемся у дома, где живет наша местная активистка, Лидия Степановна, которой уже 75 лет. Она награждена главой ЛНР медалью «Доброволец Донбасса», все девять лет она занималась поддержкой тех, кто больше всего нуждается в помощи – это малообеспеченные слои населения, дети, старики, инвалиды.

В Краснодоне есть храм во имя Кирилла и Мефодия. Приходская община большая, но в основном это пожилые люди. Продукты, которые мы привозим, Лидия Степановна относит в храм, и там кормят нуждающихся. Наша с вами помощь нужна везде.

Беседовала Ирина Евсина, газета "Благовест"