Вскоре в часовню зашла женщина. Одной рукой она опиралась на палочку, в другой держала потрепанную Псалтирь. Сев у изголовья усопшего, начала читать. Но это была странная женщина. Почитав немного, она спросила, как мы с мужем познакомились. Еще почитав, вновь задала вопрос о том, сколько мы жили вместе. И так, между чтением молитвы, она все спрашивала и спрашивала. Мои мысли ушли от гроба супруга и бездыханного тела куда-то далеко в прошлое, туда, где он был жив. Воспоминания оборвались, когда женщина захлопнула книгу и сказала, что придет читать после службы. Я ушла разочарованная, потому что не могла этого проверить. Если бы я знала тогда, что это была матушка Валентина, я бы не сомневалась.

28 декабря 2020 года я узнала, что монахиня Валентина (Гудина) скончалась. Приняла она монашеский постриг еще в советское время и почти сорок лет прожила при храме Всех скорбящих Радость, пела на клиросе. Ее знали многие. Сторонние называли странной, а те, кто знал хорошо, говорили - она не от мира сего. Когда матушка ушла из жизни, и те, и другие поняли, что потеряли многое. В сороковой день после ее кончины хочется поделится воспоминаниями о монахине Валентине тех людей, кто был рядом с ней многие годы.

Нина Дроздова, прихожанка храма

Немногие знали, что она монахиня. Мы часто в жизни не додумываемся, кто с нами. Валентина была Божьим человеком. От общения с ней было всегда приятно, тепло на душе. Какой-то свет матушка излучала. Ко всем относилась с любовью. Любовь ищет как себя отдать людям. Даже тех, кто ее обижал, прощала. И когда матушка стояла на клиросе, у нее в руках была кипа записок. Она молилась и об упокоении, и о здравии множества людей.

Вспоминается такой случай. Заболела тяжело знакомая Валентины. Матушка ей звонит и говорит, что после тяжелой болезни хорошо бы попить крепкий куриный бульон. Женщина спрашивает — где же сейчас натуральную курицу взять?.И, буквально через два часа в дверь болящей позвонили. Приехали незнакомые люди из Рыбного и говорят, что Валентина просила передать Вам домашнюю курочку. Вот такая у матушки к людям забота была.

Жила она при храме в очень маленькой комнатке. Там были столик, место, где она спала, и полка с книгами. Я помню огромную полку над ее кроваткой, где много стояло старинных книг. Матушка многое в жизни претерпевала. Когда она сломала ногу и не могла ходить, случилось еще одно несчастье. На столе стоял чайник с кипятком и опрокинулся прямо на нее. Это были ожоги по всему телу, волдыри. И все эти страдания она переносила с терпением и смирением. Последнее время она не выходила из комнатки, люди ей приносили еду.

Незадолго до смерти 22 декабря она сказала мне, чтобы ее отпевал отец Иоаким (Заякин). Я удивилась, говорю, Валя, подожди, куда отпевать, тебе еще жить и жить. А на следующий день с ней случается инсульт. Она как будто знала. И через несколько дней матушка скончалась в больнице. А отпевал ее отец Иоаким.

 

Наталья Фокина, регент церковного хора

Мы как с Валентиной общались. Я регент, она — псаломщица. Благодаря ей я выучила весь устав. Она человек своеобразный была, не учила меня никогда. Я имею в виду - не говорила мне: «Ты учись». Но я наблюдая за ее работой, как она проводит все службы, всё запомнила, и этот устав сидит у меня в голове. Она могла по рукам стукнуть, по голове книжкой ударить. Я не обижалась, ведь матушка несла подвиг юродства. Она мне напоминала отца Анатолия из фильма «Остров». Она была отцом Анатолием нашего храма.

По молодости не обращаешь на это внимание, а с годами понимаешь, что она была необычным человеком и очень своеобразной по отношению к людям. То улыбается, то палкой стукнет, она всегда с палкой ходила. Во всем поведении матушки прослеживался этот подвиг юродства: неряшливость, шуршание бумажками во время службы, наливание масла в лампадки.

Я помню ее тогда, когда мне самой было 16 лет. Помню, как она ездила на велосипеде, смеялась, а волнистые волосы развевались на ветру. И нельзя было подумать, что вот эта женщина, которая работала раньше на заводе, будет очень-очень преданной монахиней. Она никогда не ела мяса. Питалась очень скудно, в быту претерпевала такие трудности. Жить столько лет без условий, без всего и молиться, молиться, молиться... Она была великая молитвенница. Обычно в трудную минуту говорила мне: «Повторяй слова «Помяни,Господи, Давида и всю кротость его»». К ней ходило множество людей. Я думаю, ходили за советами. Всех она принимала. Обычно ее звали Валентина, Валя, Валюшка. До последнего дня никто не знал, что она монахиня. Никто не верил, и только тогда, когда увидели ее в гробу в монашеском облачении, для многих это было удивление большое. Я даже думаю, что для многих священников это было удивление. Мне очень ее не хватает. Наш храм многое потерял.

Протоиерей Александр Зверев, клирик храма

Это особенный человек. Валентина была с юности в Церкви. В каких годах она стала монахиней - неизвестно. Наверное, в 80-х годах. Сама она скрывала это. По всей видимости, ее постригал отец Серафим (Блохин). Она не носила монашеской одежды. Многие, постриженные в советское время, в наши дни стали одеваться как монахини, а Валентина нет. Так и ходила все время в мирском.

Она постоянно жила при храме в аскетических условиях. Всегда молилась, читала Псалтирь. Многие в ней замечали черты неряшливости, но это было как бы специально. Одевалась странно, в руках всегда была палка. Но была хорошей уставщицей. Ночью разбуди - расскажет весь устав без книжки. Всю жизнь пела все молебны водосвятные, все тропари знала наизусть. Даже в книги не смотрела, так листы переворачивала. И пока была в силах, ни одной службы не пропускала. А если кто ошибался, подсказывала.

Она всегда молилась. По покойникам ночью Псалтирь читала. Привезут усопшего в часовню на кладбище, она стул поставит рядом с гробом и читает. И никому не отказывала. Всегда давала мне записки об упокоении. Правда, как бывает у юродивых, они были все очень помятые. Специально, наверное, это делалось. Посмотришь на нее со стороны и понимаешь, что не всё у нее так просто, а с особым смыслом.

Валентина приросла к нашему храму всей душой. Что такой человек был у нас, это было по воле Божьей. Мы, конечно, осиротели без нее. Кто ее знал, понимали, что это был такой столп. И вот, спустя время, я осознаю, что мне матушки будет не хватать. И сколько при храме было монахинь, а она, получается, последняя.

Вот так, спустя время, мне удалось узнать, кто после смерти моего мужа молился об упокоении над его гробом. Та странная женщина, которая своими вопросами заставила меня в скорбный час не унывать, а вернутся в прошлое, вспомнить все хорошее в моей жизни с супругом и показать мне, что жизнь вечна. И я верю, что молитвами матушки Валентины мой муж был спасен. К сожалению, уходят те времена, уходят такие люди. Но остается надежда, что и там, на Небесах, стоя у престола Божия, они смогут отмолить наши души.

Елена Александрина