***

«Что-то заскрипело и тихо где-то плеснуло на Десне. Смотрю – огонёк: плоты проплывают. Слышу человеческие голоса. Я тогда снова отцу:
– Папа!
– Что, сынок?
– Что там за люди плывут?
– То издалека. Орловские. Русские люди, из России плывут.
– А мы кто? Мы разве не русские?
– Нет, мы не русские.
– А какие же мы, папа? Кто мы?
– А кто там нас знает, – как-то грустно говорит мне отец. – Простые мы люди, сынок… Хохлы, те, что хлеб обрабатывают. Сказать бы, мужики мы… Да… Ой-ой-ой… мужики, и всё тут. Когда-то казаки, говорят, были, а теперь только название осталось».

«Зачарованная Десна». Александр Довженко

***

Имя Александра Петровича Довженко знал любой человек в Советском Союзе, его именем названа украинская Национальная киностудия художественных фильмов, а его автобиографическая повесть «Зачарованная Десна» уже десятки лет рекомендуется для изучения в украинской школе. В небольшом приведенном мною отрывке из этой повести Александр Петрович красноречиво описал глубокий кризис самосознания на дореволюционной Украине в древней русской черниговской земле: отец будущего всемирно известного кинорежиссёра, а тогда ещё мальчика, с грустью, как бы с сожалением, уступает название «русский» людям, которые плывут из Орла, и путается, пытаясь найти собственное самоназвание: простые люди? Хохлы? Мужики? Казаки? Только не русские…

Страшная трагедия самосознания. Но как она произошла?

В середине тринадцатого века единая Русь была разделена монголо-татарами, с одной стороны, и поляками и литовцами (позже союз этих стран назывался Речью Посполитой) – с другой. Митрополиты Киевские переехали в северо-восточную Русь по причине совершенной невозможности, после разорения Киева, управлять из него Церковью. Так как Речь Посполитая и Монгольская империя, мягко говоря, не дружили, то и, по понятным причинам, не желали допустить управление православным русским народом с чужой территории. По этой причине и возникли две митрополии: Киевская и Московская, которые распространяли власть на территории Речи Посполитой и Московской Руси соответственно.

От времени Крещения Руси Русская Православная Церковь, как молодая и нуждающаяся в опеке, подчинялась Константинопольскому Патриархату. Началом самостоятельности Русской Церкви в Московской Руси принято считать как бы самовольное избрание епископа Рязанского Ионы митрополитом Киевским и всея Руси на Поместном Соборе 1448 года (он был последним святителем, имевшим кафедру в Москве, то есть находившимся в ней, но ещё носившим титул митрополита Киевского). Причина, которая привела к самостоятельному избранию митрополита в Москве, была весьма уважительной – в 1439 году представителями восточных Православных Церквей было подписано соединение (так называемая уния) с Католической Церковью, так что на Руси Константинопольскую Патриархию воспринимали некоторое время как католическую и не желали от нее зависеть. Киевская же митрополия по-прежнему оставалась зависимой от Константинополя, чему основной причиной, очевидно, была воля католического правительства Речи Посполитой.

С 1461 года, после начала автокефалии восточно-русских епархий, находившихся в составе Московского государства, митрополиты, имевшие кафедру в Москве, стали именоваться митрополитами Московскими и всея Руси, а митрополиты западной Руси, имевшие резиденции в Новогрудке, Киеве и Вильно, стали именоваться митрополитами Киевскими, Галицкими и всея Руси, поскольку кафедральным городом оставался Киев.

В 1595 году Киевская митрополия приняла унию с Римско-католической Церковью, став таким образом католической и образовав Русскую униатскую церковь, предстоятель которой сохранил за собой титул «митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси». Униатская церковь, по сущности, католическая, но не православная, хотя и имеет внешние черты сходства с Православной Церковью, существует и до сих пор на Украине.

Подавляющее же большинство населения Украины по-прежнему оставалось православным. В 1620 году была восстановлена православная Киевская митрополия, глава которой вновь стал носить титул митрополита Киевского и всея Руси.

Когда произошло воссоединение русского народа России и Украины (в 1654 г.), то в мае 1686 года Москве удалось добиться согласия от Константинопольского Патриарха Дионисия IV на подчинение Киевской митрополии Московскому Патриарху. Так произошло воссоединение и русского народа, и Русской Церкви.

Две части русского народа, естественно, отличались друг от друга после стольких веков раздельного бытия, и в обычаях, и в языке, так что, хотя обе части народа называли себя издревле русскими, возник соблазн сомневаться в том, что столь внешне различные народы могут называться одним и тем же именем. Так как, как было описано выше, русский народ воссоединился и в государственном, и в церковном отношении под эгидой Москвы, а не Киева, то именно западной части русского народа, как менее многочисленной и как подчинённой административно и духовно, было свойственно впадать в этот соблазн. Так как русские северо-востока ни в коей мере не сомневались в своей русскости, то в своей русскости стали сомневаться русские юго-запада (конечно, далеко не все), приписывая себе различные самоназвания, периодически всё же с отчаянием отстаивая право называться русскими, что часто сопряжено было с попытками отнять это право у русских северо-запада. Так происходит и до сих пор.

Конечно, такой проблемы не существовало бы, если бы в сознании всех малороссиян доминировала вера христианская православная, а не особенности языка или одежды, кухни или обычаев повседневного быта. Сыграло роль и невежество, незнание истории, столь естественное в ту эпоху. Всему этому духовному провалу способствовало многократное сиротство украинского народа, покинутого сначала природными князьями, перешедшими в католичество в Краков или Варшаву, затем – церковными иерархами, которые стали католиками-униатами, затем – казачьей старшиной, ищущей чинов в Москве и Петербурге, и духовенством, лучших представителей которого забрали на великороссийские кафедры. Русский народ на Украине был обезглавлен, и многие потеряли себя, пытаясь самоутвердиться на иных, не духовных основаниях.

Самое выгодное средство для самоутверждения, для создания собственного народа – не чуб-оселедец, и не бандура, но собственная Украинская Церковь. Но здесь кроются два серьёзных противоречия: во-первых, Церковь не может быть средством, но только целью. То, что нельзя поступать с ближним как со средством достижения цели, вывел ещё Кант в категорическом императиве, а добрые христиане и так всегда понимали, что использовать кого-либо, тем более Бога и Его людей, в собственных целях греховно и недопустимо.

Кроме того, Церковь на Украине была, есть и будет, и кто Бога ищет, тот нашёл или найдёт Его в этой Церкви. Националист же не ищет Бога, у него иные цели.

Вывод из сказанного может быть определённый и точный: после воссоединения русского народа единственный правильный путь заключался бы в том, чтобы формировать своё православное общество, основанное на просвещении. Как только оказалось, что это общество не формируется, но все схемы для общественного устроения взяты из инославного Запада и имеют для православного народа характер отвлечённый и не актуальный, не затрагивающий глубин его жизни, так сразу же появились тенденции к обособлению. В Великой России это была линия Радищева, линия обособления классов с последующей классовой борьбой, а на Украине – линия Шевченко – линия обособления народа с последующей борьбой за самоутверждение.

Способствовало тому стремление к социальной справедливости, всё более и более проявляющееся с XVIII века, и если великоросс видел виновником правящий класс, то малоросс видел виновным москаля, так как представители правящего класса принадлежали к москалям, даже если это были потомки украинской старшины.

Мы не будем здесь говорить о сугубо церковных канонических препятствиях к действиям одной Поместной Православной Церкви на территории другой, эти правила опираются на обычную человеческую нравственность, в соответствии с которой в гостях не хозяйничают, а именно так может поступить Константинопольский Патриарх, «создав» новую Украинскую Церковь. Мы рассмотрим вопрос с точки зрения «политической».

Возможно, Константинопольский Патриарх видит некую несправедливость в том, что некоему украинскому народу не дают возможности иметь свою Церковь, и он желает эту несправедливость искоренить. Такую же цель на Украине будут преследовать и западные демократии, попутно, однако, решая лукавые задачи по окончательному отрыву Украины от России и формированию нового украинского народа. Справедливость – это единственный мотив, который мы можем допустить в отношении столь уважаемого иерарха, ведь любой иной мотив в данном случае был бы использованием Церкви в своих корыстных целях (приобретение паствы, материальных благ, веса в обществе, статуса и проч.), в чём, как может казаться, весьма нуждается Константинопольская Патриархия. Но преследовать эти цели вопреки христианскому учению и нравственности для христиан недопустимо, и это может привести, напротив, только к полному духовному обнищанию и даже к исчезновению Поместной Церкви.

Итак, допустим, цели благородные.

Но в этом случае нельзя не отметить, что, во-первых, Церковь будет дарована людям, которым она, по сути, не нужна, как не нужен, в сущности, тот, кого мы используем для достижения собственных благ, в данном случае – для самоутверждения некоей общностью себя как отдельного народа.

Мы можем искренне возмущаться в ответ на подобные обвинения, ведь человеку легко удаётся обманывать самого себя. И действительно, если мы кого-то используем в личных целях, этот кто-то нам нужен… Но нужен как средство, не более того, то есть, по сути не нужен. Дарованная новая Церковь будет нужна лишь как законный повод для деятельности по разрушению и искоренению Русской Церкви, от Крещения Руси существующей на Украине. Выходит, что христианская Церковь будет создана из ненависти и торжества эгоистического начала, а такого не бывает. Церковь состоит из поклоняющихся Богу в Духе и истине.

Затем, наконец, необходимо отметить, что таковых формально православных, которым дарована будет Церковь, меньшинство, и этому меньшинству приходится отказываться от своей истории и культуры, общей со всем русским народом. Это меньшинство как сейчас не участвует в жизни церковной, так не будет и позже (разве только внешне), и ему всегда необходима будет серьёзная политическая поддержка, как внутренняя, так и внешняя. Большинство же всегда останется большинством благодаря богатому прошлому с его культурным наследием. И эти две Церкви мирно сосуществовать не смогут, так как одна из них будет представлять собою политическую партию и, как у всякой партии принято, будет бороться с настоящей Церковью, как с политической партией.

Иное дело, если бы на Украине уже был сформирован иной народ, резко отличающийся от русского, – тогда, действительно, необходимо было бы даровать этому народу и свою автокефальную Церковь. Но в данной сложной ситуации, когда пытающееся оформиться в народ меньшинство живёт посреди большинства и вперемешку с большинством, к тому же и те, и другие считают себя русскими, но одни мыслят себя в великой России вместе с православными русскими северо-востока, а другие этих русских ненавидят, дарование автокефалии неизбежно приведёт к серьёзным последствиям, возможно, и к гражданской войне, и вина будет на тех, кто эту автокефалию необдуманно предоставил.

Время для предоставления автокефалии совершенно неудобное: с одной стороны, слишком поздно, так как русский народ на северо-востоке и юго-западе уже представляет куда большее единство, чем век или два назад, и он будет успешно защищаться от попыток его разъединить. С другой стороны – слишком рано, так как не сформировался ещё тот новый народ, который бы действительно, по-настоящему нуждался в своей, не русской Церкви.

Процесс идёт, и он может пойти как в одну, так и в другую сторону. Лукавое создание такого нового народа было прервано событиями майдана, который меньшинство к этому созданию нового народа простимулировал, а большинство отпугнул и отрезвил. Процесс создания нового народа будет ещё больше подорван созданием автокефаль-ной Церкви.
Вероятнее всего, создание автокефальной Церкви русофобов приведёт к более быстрому, но и более болезненному воссоединению Украины с Россией.

Протоиерей Александр Добросельский, кандидат педагогических наук, доцент кафедры теологии РГУ им. С.А. Есенина
Газета "Благовест"