- При слове «иконописец» представляется строгий седой монах или монахиня с сосредоточенным взглядом. Вы оба – миряне. Вполне живые, с блеском в глазах. Как вы пришли к написанию икон? Возможно, художественное образование подвигло?

- Вовсе нет, - отвечает Валерий. – После школы я окончил техникум по специальности «энергетик». Отслужил два года в армии, а потом ещё пару лет проучился в институте по той же специальности. Так что заняться иконописью – это вполне взрослое, осознанное желание.

- Энергетик и иконописец – достаточно далекие специальности…

- В 90-х у меня было своё дело, - продолжает Валерий. – Нужно было кормить семью, приходилось работать в разных местах. Вот так я попал ночным сторожем в храм. Там у меня была небольшая каморка. Тишина ночного храма, красота икон – это особое состояние.

И вот в один момент мне очень захотелось срисовать икону. Я приносил её в свою комнатушку, и рисовал почти все ночи напролёт. А утром снова на работу.

- Одного желания мало, нужны какие-то знания, техника. Как быть с этим?

- Мне вновь «повезло», в соседнем городе Богородицке на базе детской художественной школы открыли класс иконописи. Учениками были и дети, и взрослые. А преподавателем – Сергей Щербатых, келейник архимандрита Зинона (Теодора), то есть одного из тех, кто, по сути, восстанавливал нашу современную школу иконописи. Учился я с большим удовольствием. Тяга была такая, что с утра решал вопросы бизнеса, днём на своей старой «буханке», прихватив напарника Андрея, нёсся за 30 км на уроки иконописи, возвращался назад. А ночью в храме на втором дыхании снова писал иконы.

- Работать, учиться, еще работать, а ведь ещё и семье нужно время уделять. Долго ли выдержишь в таком ритме?

- Так уж вышло, что Олеся всегда была мне помощницей, - кивает на супругу наш герой. – В коммерции занималась бухгалтерией, весь дом почти был на ней. А когда я увлекся иконописью, она и в этом поддержала, да и сама с удовольствием втянулась в процесс. Конечно, совмещать столько занятий было сложно. Семья, учёба, работа, первые заказы по иконописи – сейчас сам себе удивляюсь, когда только время на сон находили, но в молодости и не такое бывает. Однако скоро стали понимать, что совмещать бизнес и иконопись мы не можем. Тяга к иконописи была так велика, что мы закрыли бизнес и полностью ушли в творчество. На первых порах было трудно, но о своём выборе мы ни разу не пожалели.

- Напомню, что мы говорим о 90-х годах. Сомневаюсь, что тогда даже сами материалы для создания икон были так же легкодоступны, как и сейчас…

- Конечно, - подтверждает Валерий. – В то время достать качественную доску для иконы – и то было огромной проблемой. Мы с напарником открыли собственную столярную мастерскую, чтобы не зависеть от недобросовестных поставщиков. Тогда сложно было найти просто качественно просушенную древесину. Начнешь доску левкасить (покрывать специальным клеем-основой), золотить, а она начинает «гулять», трескаться. Вакуумных сушек, где за два месяца можно довести доску до нужного состояния, не было. А имевшиеся сушилки на дровах не «убивали» дерево до конца – не давали нужного качества. Вот и пришлось самим вникать во все сложности процесса. Сами выбирали древесину, закладывали на сушку на пять лет, сами писали иконы. Кроме нас было ещё человек 14 рабочих, которые вручную вырезали узорные киоты и иконостасы.

- Вручную?

-Да, - подтверждает мой собеседник. – Поначалу так и было. Современные станки с ЧПУ появились гораздо позже.

Мы же с товарищами собирали оборудование сами, из какой-то рухляди 50-х годов выпуска. Так что у нас был полный цикл производства ― от подготовки дерева, резьбы, до написания икон.

- Кстати, красок тогда тоже не было, - поясняет Олеся. – Первое время мы сами ездили на карьеры, копали материал для красок ― охру, ярозит, добывали гематит. А за малахитом специально отправлялись на ювелирный завод. В процессе изготовления бусины часто откалываются, и вот этот брак нам продавали подешевле с великим удовольствием. Все это дробили в железной ступе и потом перетирали в порошок. Вот так получали натуральные пигменты для красок.

- В голове не укладывается, как все это можно успевать?

- Действительно, работали, не поднимая головы, - улыбается Валерий. – Оказалось, что контролировать столярную мастерскую и писать иконы одновременно очень сложно. Поэтому мы снова сделали выбор в пользу любимого занятия. Но тут стоит отметить, что, с Божией помощью, новый хозяин мастерской принял её как есть, со всеми работниками. Это было настоящим чудом. Люди, которые трудились с нами эти годы, не оказались на улице, хотя подобное случалось сплошь и рядом.

- Мне, как женщине, сложно представить, как отражались такие перемены в вашей жизни на семье. Отказываться от стабильно приносящих доход предприятий, браться за что-то новое…

- Мне повезло, что Олеся всегда разделяла мои увлечения, - признаётся Валерий. – Она за мной всегда как ниточка за иголочкой. Всегда поддерживала и верила. Конечно, семья требовала большого внимания. С другой стороны, мы работаем дома. Мастерская расположена в самой большой комнате, из которой вынесли всю мебель. Дети уходят учиться, папа и мама дома, приходят – они снова на месте.

- Снова работают, - смеётся Олеся. – На самом деле работы бывало так много, что сутками не выходили из дома, некогда было куртку ребёнку купить. Это когда авралы случались. Но были в этом и свои чудесные моменты. Например, когда мы писали очень большой по размерам иконостас, и сроки уже близились к концу, за дело бралась «семейная артель». Мой напарник, его жена, трое его и двое наших детей. Ребятишки надевали фартучки, брали в руки ватные палочки или другой инструмент и помогали – где-то вытирать, убирать случайные капли, протирать. Два мужа, две жены и пятеро детей. Это был уникальный опыт семейного единения. Было весело.

- Дети пошли по вашему пути?

- Нет, - говорит Валерий. - Старшая дочь Настя - юрист, хотя отлично рисует портреты. Сын Фёдор в детстве рисовал, но сейчас у него другие интересы. Думаю, они насмотрелись на папу с мамой, которые могут работать дни и ночи напролёт, и их это не вдохновило.

- Как же вы так уживаетесь с супругой? Большинство семей видятся после работы и на выходных, и этого времени супругам бывает много. Не ссоритесь?

- Нет, - легко отвечает Олеся. – Всё, что можно, уже обсудили в молодости. Сейчас не из-за чего шум поднимать.

Так и работаем целыми днями вместе. Потом устанем, пойдём в парк погулять, тоже вместе. Вернёмся, чай вдвоём пьём. Дети уже взрослые, у них своя жизнь. А мы друг для друга.

- Мы всю жизнь все интересы делим. Сейчас я учусь в семинарии, а жена мне помогает с конспектами.

- Судя по вашему рассказу, вы сменили много городов. Как оказались в Рязани?

- У меня есть стойкое ощущение, что Господь ведёт нас, - честно говорит наш герой. – Ведь мы жили в Тульской области. Там есть и своё духовное учебное заведение. Но вот приехал в Рязань и захотел посмотреть семинарию. Пришёл в Кремль, походил, прислушался к себе и отчётливо понял, что учиться буду именно здесь. Даже объяснить не могу, почему именно так. Здесь же попал в храм в честь иконы Божией Матери «Всецарица», открылись новые возможности.

- Я знаю, что вы написали для храма две иконы – святителя Николая и Филарета Московского. А можно подробнее рассказать о самом процессе? Вы придерживаетесь старых канонов, или сторонники нововведений?

- Мы соблюдаем старые традиции, - говорит мой собеседник. – Стиль письма у меня ближе к византийскому: нравятся более контрастные одежды, светлые лики. Пишем натуральными красками. Так называемая яичная темпера. Цветные пигменты (растёртые в порошок камни, минералы) замешиваются на яичном желтке. Сейчас уже редко сами перетираем – геологи возят для иконописцев уже готовые пигменты. Можно и купить краски в магазинах. Плюс такой техники письма – изображение не выцветает, при соблюдении технологии не трескается, не выгорает и достаточно стойко к истиранию. Аналогично работали наши предшественники века назад.

- Из новшеств мы используем компьютер, - продолжает Олеся. – Это очень помогает на многих этапах. В самом начале – найти образ того или иного святого, подробно рассмотреть детали, одежду, украшения. На принтере можно распечатать образец, прорись. А бывает, что заказывают икону такого редкого святого, что изображения не найти. Тогда ищем по крупицам в иконописных подлинниках описание – какие у него были борода, лик, одежда.

- Я, бывает, моделирую иконы на компьютере, прежде чем начать писать, - дополняет Валерий. – Например, заказчик хочет соединить на одной иконе всех святых покровителей его семьи – жены, детей. Это могут быть святые из разных эпох. Конечно, нужно предварительно все скомпоновать, привести к единому стилю.

- Вы не раз говорили, что работаете вместе. Как это происходит? Ведь не одновременно у доски стоите?

- Нет, конечно, у нас разделение труда, - смеётся мой собеседник. – Сначала я левкашу доску, наношу рисунок, процарапываю его по контуру, затем отдаю Олесе. Она шлифует, подготавливает к золочению, золотит, покрывает защитным слоем, чтобы золото не слетело от прикосновения. Затем делает «роскрыш» - «раскрывает» икону, нанося основные тона одежды. После за дело снова берусь я – делаю прорисовку складок одежды, драпировки. Олеся позже рисует украшение одежды – каменья, жемчужинки – так называемые «грошики». Если нужно, я наношу ассист (украшение на одежде Богоматери, князей и т. д. золотом). На специальный натуральный клей приклеиваю кусочки сусального золота. Это тоже старинная техника.

- Об иконописцах, словно о небожителях, ходят легенды, что они живут в полном отшельничестве во время написания иконы, почти ничего не едят и много молятся. Так ли это?

- Мы живём вполне обычной жизнью, - признаётся мастер. – Соблюдаем посты, стараемся как можно чаще причащаться.

Телевизора у нас нет уже лет 15. А когда я приступаю к главному моменту, написанию ликов, то отключаю мобильный телефон, чтобы действительно уйти в некоторую изоляцию от мира.

- Говоря о возможностях, которые открыл для вас наш город, вы имели в виду не только собственное обучение? Вы с супругой открыли иконописный класс. Это первый опыт?

- Нет, первый оказался не очень позитивным, - говорит наш герой. – В Новомосковске мы дали объявление о наборе в детскую школу иконописи по телевидению. В результате пришли люди далёкие не только от искусства, но и, что главное, от Церкви. Пришли с разными целями, надеждами и чаяниями. Конечно, из этого ничего не получилось. Да и детей, к слову, там совсем не было.

- В Рязани вы ориентировались именно на детей?

- Да, лет с семи. Ведь у детей совсем другое восприятие окружающего мира. Они как чистый лист, именно в этом возрасте самое время формировать у них чувство прекрасного. Кроме того, все ребятишки умеют и не стесняются рисовать. Хотя отчего-то это умение с возрастом забывают. На наши занятия в итоге пришли люди разных возрастов. Но, самое главное, что все они люди воцерковленные и представляют, о чём речь.

- Здесь создаётся особая атмосфера, - подхватывает Олеся. – Дети не сидят в гаджетах, не шатаются по улицам, у них есть шанс соприкоснуться не просто с чем-то красивым, а с вечным, полезным не только для эстетического воспитания, а для души. А то, что ученики разного возраста, дало интересный эффект. Дети, как бы понимая важность происходящего, подтягиваются, становятся серьёзнее. А взрослые – напротив – открывают тайники своей души, где прячется ребёнок, которым они были раньше. Например, к нам водит ребёнка женщина, которая говорит, что она далека от рисования. Но сама атмосфера занятий ей очень приятна.

Мне кажется, нашим ученикам комфортно вместе.

- Нужно ли родителям как-то дополнительно подготавливать детей к занятиям? Напирать на серьёзность и ответственность?

- Здесь главное не перегнуть палку, - предупреждает Валерий. - Я сторонник того, что всё должно быть по любви. Негатива вокруг и так предостаточно. Зачем ещё больше ребят пугать? Пусть каждый из них просто побудет в атмосфере любви, когда его хвалят, им гордятся. И тогда сможет пробиться самый тонкий росток таланта. Они сидят на занятиях, смотрят на иконы, чувствуют атмосферу приятия, общаются. Пусть не все из них станут художниками. Но то, что когда-то им было хорошо и уютно в компании верующих людей в храме, останется с ними на всю жизнь. А имея такую базу, с Божией помощью, можно достичь многого.

Беседовала Елена Пухова, газета "Логосъ"