Специалисты замечают с удивлением, что люди переплачивают огромные суммы денег за «нерабочие» квадратные метры жилья – покупают квартиры побольше, чтобы занять их ничего не стоящим хламом. То есть, конечно, «системами хранения». А забив квартиры, как хомячьи норы, центнерами вещей, остаток жизни мы посвящаем вялотекущей «уборке» и попыткам разобраться, где, что и зачем лежит. Спутник такой жизни – вечное уныние от чувства собственного бессилия и от отсутствия красоты и чистоты в окружающем пространстве, переполненном «визуальным шумом».

Без сомнения, Плюшкин – как и все персонажи «Мертвых душ» – был духовно болен. А Церковь знает и имя этой болезни – «мшелоимство». И знала его, увы, задолго до Плюшкина.

Казалось бы: ну какое дело Церкви до того, что лежит в моем чулане, если оно – не краденное, а «нажито непосильным трудом»? Почему я должен воспринимать как грех свои привычки в области долгосрочного хранения?

Думаю, первую причину я уже назвала, и надеюсь, вы согласитесь, что это так: избыток вещей порождает уныние и чувство бессилия, чувство невозможности активно жить свою жизнь. Хлам требует служения себе: уборок и систематизаций – не позволяя сосредоточиться на том, что действительно важно, на том, ради чего мы и пришли в мир. Мы не реализуем данные Богом таланты в творчестве («Да куда ж тут поставить мольберт!»), не читаем себе и детям полезных книг («Ой, куда-то она снова затерялась...»), не общаемся с друзьями («Дома бардак, разве пригласишь гостей?»).

В бардаке мы вялы, подавлены, но при этом – многозаботливы по мелочам. Ведь хлам требует служения! Тут надо повесить полочку (предварительно «проев плешь» мужу), там – купить новый шкафчик. Здесь не хватает пары больших контейнеров, а вот сюда закажем-ка новый комод... И жизнь зацикливается в пустоте, во второсортных мелочах и житейской «текучке».

Это первое. А вторая проблема в том, что накопительство – это по сути своей выражение внутреннего манифеста Богу: «Господи! Я не надеюсь на Тебя! Мало ли что – я вот тут о себе на будущее позаботился». В Евангелии мы слышим: «Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы».

Конечно, эта фраза не говорит о том, что человек должен жить беспечным бездельником. Напротив, другой отрывок из Евангелия, притча о талантах, учит христианина быть активным и деятельным в созидательном и Богоугодном труде. Но иное дело – активность, труд и разумная предусмотрительность (притча о мудрых девах – помните?). А иное – пустая многозаботливость, которая руководствуется недоверием Богу и страхами: «А вдруг!».

А вдруг завтра не будет денег на новую сумку – припрячу-ка пока вот эту старую. А вдруг я когда-нибудь похудею на четыре размера и влезу в это платье – сохраню-ка его пока. А вдруг ребенок не поступит в институт, пойдет в медицинский колледж и тогда-то ему пригодится вот этот прабабушкин белый халат? А вдруг....

Конечно, не обязательно в борьбе со мшелоимством выносить из дому всё. Но важно отличать разумное и оправданное хранение сезонных вещей и предметов, про которые мы точно знаем, как и когда используем, от панического неразборчивого складирования всего подряд.

Ведь замечено, что даже если «вдруг» случается, и какая-то старая вещь действительно снова нужна, то найти ее в большинстве случаев просто не удается!

Зато идя на поводу у этого панического «вдруг», мы позволяем захватить наши душу и жилье горам вещей, которые можно было бы использовать разумно. Раздать тем, кому и правда нужно, продать и при желании пожертвовать деньги в фонд больным детям, сдать на переработку...

Елена Фетисова, газета "Логосъ"