Рождение князя Александра пришлось на 1220 год. Он был вторым сыном Ярослава Всеволодовича, в то время переяславского князя. Его мать Феодосия, по всей видимости, была дочерью знаменитого торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удалого.
Очень рано Александр оказался вовлечен в бурные политические события, развернувшиеся вокруг княжения в Великом Новгороде — одном из крупнейших городов средневековой Руси. В первый раз Александр попал в этот город еще младенцем — зимой 1223 года. Новгородцы князей, как бы мы сейчас сказали, выбирали на время. Вернее – нанимали за деньги. Князь занимался проблемами обороны, взимания налогов и поддержанием правопорядка. Если он начинал сильно «тянуть одеяло на себя» или не справлялся с обязанностями – его отправляли в отставку. Это и случилось с отцом Александра. Князь Ярослав Всеволодович правил Новгородом слишком круто, и горожане скоро с ним рассорились. Через два года он был вынужден вернулся в Переяславль. А потом, при внешней опасности, снова призвали его на княжение. Так и будет Ярослав то мириться, то ссориться с Новгородом, а затем то же повторится и в судьбе Александра.
Вновь князя Ярослава пригласили в Новгород в 1226 году. Спустя два года князь опять покинул город, но на этот раз оставил в нем в качестве князей своих сыновей — девятилетнего Федора (своего старшего сына) и восьмилетнего Александра.
Понятно, что реальной властью обладали присланные с княжичами многоопытные бояре. С небольшим перерывом, эта «управленческая группа» правила Новгородской вольницей до 1233 года. Александр принимал участие в отцовских походах (например, в 1234 году под Юрьев, против ливонских немцев, и в том же году против литовцев). А когда в 1236 году Ярослав Всеволодович занял освободившийся киевский престол, то набравшийся опыта шестнадцатилетний Александр стал самостоятельным правителем Новгорода.
Именно в это время произошли события, перевернувшие жизнь Древней Руси. В 1237 году началось нашествие Батыя.
У монгольского хана не было в мыслях завоевывать земли, лежащие на западе от Волги. Но именно на Русь бежали многочисленные половецкие племена, против которых монголы воевали не на жизнь, а насмерть. Вожди половцев уже давно были династически связаны с русскими князьями, а потому многие из них – по отдельности - за родственников вступились. И каждый из вступившихся – испил чашу монгольской ярости. Большая часть Северо-Восточной Руси и ее крупнейшие города — Владимир, Суздаль, Рязань и другие — были разрушены. Погибли многие князья, в том числе дядя Александра великий князь Владимирский Юрий Всеволодович и все его сыновья. Следующий год принес гибель Киеву, в котором неблагоразумно умертвили монгольских послов. Монголы, упорно преследуя половецкого хана Котяна, как нож сквозь масло прошли Волынь, Польшу и Венгрию. Остановил их только династический кризис в Орде и смерть Котяна. Но Северную Русь монгольский антиполовецкий поход не затронул. Зато молодому князю Александру пришлось столкнуться с другой угрозой. И шла она – с Запада.
С самого начала XIII века новгородским князьям приходилось сдерживать натиск усиливавшегося Литовского государства. В 1239 году Александр строит укрепления по реке Шелони, защищая юго-западные рубежи своего княжества от литовских набегов. Еще большую опасность для Новгорода представляло продвижение с запада немецких рыцарей-крестоносцев из Ливонского ордена Меченосцев, который в 1237 году объединился с Тевтонским орденом. С севера беспокоила Швеция, усилившая в первой половине XIII века наступление на земли финского племени Емь, традиционно входившего в сферу влияния новгородских князей.
Вряд ли в XIII столетии можно говорить о «едином Западе». Возможно, правильнее было бы говорить о мире католицизма, но и он был словно лоскутное одеяло - очень пестр, разнороден и раздроблен.
Надо подчеркнуть, что Руси реально угрожал не «Запад», а Тевтонский и Ливонский ордена, а также шведские завоеватели. И разбивали их почему-то на русской территории, а не дома в Германии или Швеции, и, стало быть, угроза, исходящая от них, была вполне реальной. Вторжение в Финляндию еще можно было списать на заботу шведов о крещении финнов – силой оружия, вполне в немецком духе. Но когда шведское войско вторглось непосредственно в новгородские пределы летом 1240 года, терпению Александра пришел конец. Ведь речь шла уже о давно христианизированных землях. Целью воинов было именно завоевание.
Шведские корабли вошли в Неву и остановились у устья ее притока Ижоры. У Александра была только небольшая дружина, но он не колебался ни минуты. «Не в силе Бог, а в правде», - сказал молодой князь и выступил в поход. По пути он соединился с ладожанами и 15 июля внезапно атаковал «ограниченный шведский контингент». Битва закончилась полной победой русских. Новгородская летопись сообщает об огромных потерях со стороны противника: “И пало их многое множество; наполнили два корабля телами лучших мужей и пустили впереди себя по морю, а для прочих выкопали яму и побросали туда без числа”. Русские, по свидетельству той же летописи, потеряли всего 20 человек. Именно после этого военного столкновения князь Александр и получил свое почетное прозвище – Невский. Начался дипломатический «разбор» этой битвы христиан с христианами. А пока посольские выясняли что, почему и зачем, соседи присмирели. Русь показала, что, несмотря на монгольское завоевание, в состоянии защищать свои границы.
Однако в самом Новгороде Великом далеко не все были довольны ссорой с западными соседями. Мало ли кто решил побряцать оружием, разве не проще миром решать проблемы между христианами? И вскоре после победоносного возвращения Александр был «отправлен в отставку». Зимой 1240/41 года князь вместе с матерью, женой, войском и княжеской администрацией уехал из Новгорода во Владимир, к отцу, а оттуда — “на княжение” в Переяславль. Однако, очень скоро оказалось, что неудачная шведская десантная операция не была случайностью. Скорее – разведкой боем. Сразу после отъезда Александра рыцари в союзе с “чудью” (эстонцами) захватили Изборск, а затем и Псков — важнейший форпост на западных рубежах Руси. На следующий год немцы вторглись в новгородские земли, взяли город Тесов на реке Луге и поставили крепость Копорье. На занятых захватчиками территориях у православного духовенства и населения возникли – скажем так – некоторые проблемы. Как-то само собой получалось, что православные храмы – закрывались. Зато – открывались католические. А местное население – перекрещивалось.
Следующим пунктом насильственной католизации явно должен был стать Новгород Великий. Образумившиеся новгородцы тут же позвали князя Александра обратно.
И вновь Александр действовал решительно и без всякого промедления. В том же году была взята крепость Копорье. Христиан-немцев частью пленили, а частью отпустили домой. Язычникам-эстонцам, изменившим новгородской присяге, повезло меньше: их повесили. На следующий год с новгородцами и суздальской дружиной своего брата Андрея Александр двинулся к Пскову. И этот город был взят без особого труда; немцы, бывшие в городе, или погибли на стенах или были отосланы в Новгород – ждать выкупа.
Развивая успех, русские войска вступили в Чудь – т.е. Эстонию. Однако военная удача переменчива. В первом же столкновении с рыцарями сторожевой отряд Александра был разбит. В этот раз ждать выкупа отправились в немецкую землю уже русские витязи. Александру пришлось отступить. А немцем – преследовать. 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера произошла битва, вошедшая в историю как Ледовое побоище. Немцы и эстонцы, двигавшиеся клином, пробили передовой полк русских, но затем были окружены и полностью разбиты. “И гнались за ними, избивая, семь верст по льду”, — свидетельствует летописец.
Орденское начальство очень испугалось того, что теперь новгородский князь войдет в раж, подтянет резервы и перенесет войну на территорию противника. Последствия этого могли быть самыми непредсказуемыми. К тому же последовал окрик из Рима, державшего руку "на пульсе событий" и имевшего к Александру свой интерес. А потому, в том же году между Новгородом и Орденом был заключен мирный договор, по которому состоялся обмен пленными, и возвращались все захваченные немцами русские территории. Летопись передает слова немецких послов, обращенные к Александру: “Что заняли мы силою без князя - Водь, Лугу, Псков, Латыголу — от того всего отступаемся. А что мужей ваших в плен захватили — готовы тех обменять: мы ваших отпустим, а вы наших пустите”. Договор был скреплен целованием Креста.
Успех сопутствовал Александру и в битвах с литовцами. В союзе с Орденом в 1245 году он нанес им жестокое поражение в ряде битв: у Торопца, под Зижичем и возле Усвята (недалеко от Витебска). Многие литовские князья были перебиты, а иные захвачены в плен.
Но Александр Невский не только занимался войной с Западными соседями, но и налаживал с ними мирное добрососедство. Разумеется, с теми, кто этого добрососедства хотел. Около 1251 года был заключен договор между Новгородом и Норвегией об урегулировании пограничных споров и разграничении в сборе дани с огромной территории, на которой проживали карелы и саамы. Тогда же Александр вел переговоры о женитьбе своего сына Василия на дочери норвежского короля Хакона Хаконарсона. Правда, переговоры эти не увенчались успехом из-за вторжения на Русь татар — так называемой «Неврюевой рати».
В последние годы жизни, между 1259 и 1262 годами, Александр от своего имени, от имени своего сына Дмитрия и Новгородского Вече заключил договор о торговле с «Готским берегом» (Готландом), Любеком и немецкими городами; этот договор сыграл важную роль в истории русско-немецких отношений и оказался весьма долговечным. На него ссылались даже в далеком 1420 году!
После смерти в 1246 году великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича великокняжеский престол перешел к дяде Александра князю Святославу Всеволодовичу. Однако спустя год того сверг брат Александра Андрей, князь воинственный, энергичный и решительный. Последующие события не вполне ясны. Известно, что монголы вмешались в переделы влияния на так неожиданно завоеванной ими территории и выступили в качестве посредников. В 1247 году Андрей, а вслед за ним и Александр совершили поездку в Орду, к Батыю. Тот отправил их еще дальше, в Каракорум, столицу огромной Монгольской империи. Братья вернулись на Русь лишь в декабре 1249 года. Андрей получил от татар формальное согласие - ярлык на великокняжеский престол во Владимире, Александр же — Киев и “всю Русскую землю” (то есть Южную Русь). По статусу Александр был выше, ибо Киев по-прежнему считался главным стольным городом Руси. Но сожженный татарами и обезлюдевший, он потерял свое столичное значение, а потому князь едва ли мог быть удовлетворен принятым решением. Даже не заезжая в Киев, он сразу же отправился в Новгород.
Ко времени поездки Александра в Орду относятся его переговоры с папским престолом. Хитрая дипломатическая игра велась ещё с его отцом, Ярославом Всеволодовичем. В Ватикане искренно считали его католиком. Старый князь не опровергал это и не подтверждал, пользуясь своим двусмысленным положением на переговорах с Орденом.
Сохранились две буллы папы Иннокентия IV, адресованные молодому Александру и датированные 1248 годом. В них предстоятель Римской церкви предлагал русскому князю союз для борьбы против татар. Папа выдвинул лишь одно условие. А именно: каноническое подчинение Русской Церкви Римскому Престолу. Сначала Александр дал уклончивый ответ на предложения папы. В частности, он соглашался восстановить в Пскове латинскую церквь — кирху. Это было делом вполне обычным для древней Руси, ведь такой католический храм — “варяжская божница” — существовал, например, в Новгороде еще с XI века. Новгород торговал с Ганзой, а потому немцам, жившим по торговым делам, было разрешено молиться по своему обряду. Но после возвращения из Каракорум – Александр ответил Папе решительным отказом. Он не желал превращения Руси в «буферную территорию» между мощной Монгольской империей и Западом. Итогом этого было бы превращение Руси в сплошное поле боя, гибель собственной династии и огромного числа христиан.
Яркой иллюстрацией может послужить история брата Александра Невского – Великого Князя Андрея Ярославовича. Он показал себя противником татар и пошел на сближение с папским престолом. Зимой 1250/51 года князь Андрей вступил в брак с дочерью галицкого князя Даниила Романовича, сторонника решительного сопротивления Орде. Оба князя были настроены воевать против язычников. И с нетерпением ждали западной помощи. Развязка наступила летом 1252 года. Против Андрея была направлена карательная экспедиция под началом монгольского темника Неврюя. В сражении у Переяславля дружина Андрея и поддержавшего его брата Ярослава была разгромлена. Андрей бежал в Швецию. У тестя и союзника Андрея — Даниила Галицкого дела сложились лучше. Даниил изгнал из своих городов ордынских баскаков и нанес поражение ордынскому войску во главе с Куремсой в 1254 году. Но все Юго-восточные земли Руси оказались разграблены и разорены, множество людей убито или уведено в плен. Именно против такого слепого геройства и выступил Александр Невский.
В том же 1252 году Александр вернулся из Орды во Владимир с ярлыком на великое княжение и торжественно был посажен на великокняжеский престол. После страшного Неврюева разорения он в первую очередь должен был позаботиться о восстановлении разрушенного Владимира и других русских городов. Князь “церкви воздвиг, города отстроил, людей разогнанных собрал в дома их”, — свидетельствует автор княжеского жития. Особую заботу князь проявлял по отношению к Церкви, украшая храмы книгами и утварью, жалуя их богатыми дарами и землей.
Последующие его частые поездки в Орду (1257, 1258, 1262 годы) имели целью предотвратить новые вторжения на Русь. Князь не только стремился исправно выплачивать огромную дань завоевателям и не допускать выступлений против них в самой Руси, но и сделал невозможное. Со всех завоеванных стран монголы собирали войска, которые участвовали в их походах. Единственное исключение – Русь. Именно золотом заменил Александр Невский страшный налог «кровью» с русских земель.
В 1262 году в Ростове, Суздале и Ярославле вспыхнуло народное восстание против бесчинств сборщиков татарской дани - баскаков. Те были убиты, и над Русью снова нависла опасность монгольского карательного похода. Тогда князь в последний раз отправился в Орду. Александру, очевидно, удалось достичь своих целей. Карательная экспедиция так и не состоялась. И сам налоговый сбор был отдан в руки Великого князя. Однако хан Берке задержал его в своей столице почти на год. Лишь осенью 1263 года, уже больным, Александр вернулся на Русь. Волнения подорвали здоровье Великого князя. Добравшись до Нижнего Новгорода, он занемог. В Городце на Волге, уже чувствуя приближение смерти, Александр Невский принял монашеский постриг под именем Алексей. И 14 ноября скончался. Тело его перевезли во Владимир и 23 ноября (6 декабря по Новому стилю) похоронили в соборе Рождества Богородицы Владимирского Рождественского монастыря при огромном стечении народа.
Известны слова, которыми митрополит Кирилл возвестил народу о кончине великого князя: “Дети мои, знайте, зашло солнце земли Русской!”
Нет, святитель ошибся. Солнце Александра Невского не закатилось. Традиция сбережения народа, которую заложил Великий князь, дала свои всходы всего через триста лет. Колесо истории повернулось, и Россия раскрыла державные крыла над шестой частью мировой суши – от Балтийского и Черного моря до Тихого океана.
Это и было, есть и будет главным наследием Александра Невского. Как и грозное его предупреждение: "Не в силе Бог, а в правде".
Александр Ильинский