В наши дни наблюдается грустная тенденция – неподобающее употребление священных изображений как в церковной, так и в обыденной жизни.

Неоднократно слышав этот евангельский текст, кажется невозможно не задаться вопросом о том, отчего исцеление получал лишь один – тот, кто успевал войти в воду первым... Какая мысль в таком Промышлении Божием? Отчего в купальне, называемой Вифезда, что значит дом милосердия, исцеление получал лишь тот, кто первым... Разве здесь должно быть соревнование? Соперничество? В чём оно? И в чём тогда милосердие, почему этот источник – «дом милосердия»?

Есть на севере Израильских территорий местность под названием Галилея. Эта местность у многих людей, живших во времена Христа в Иерусалиме – городе святого Храма – считалась тёмной, непросвещённой, языческой. Господь Иисус Христос провёл всё своё сознательное детство и юность в городе Назарете Галилейском – именно об этом Нафанаил (в историю он вошёл как апостол Варфоломей) сказал с недоверием: «Из Назарета может ли быть что доброе (Ин. 1:46)?».

С каким чувством благоговения ко Христу и благодарности к родным, которые нас приводят к вере, мы вспоминаем о своем Крещении: как дивно думать, что поскольку наши родители или близкие нам люди открыли веру во Христа, поручились за нас перед Церковью и перед Богом, мы, Таинством Крещения, стали Христовы, мы названы Его именем.

Телефонный звонок застал меня врасплох: все домашние уже спали, и в ближайшие минуты я собиралась последовать их примеру. Быстро схватив трубку, чтобы никого не разбудить, я услышала возбужденный голос подруги:
– Ты можешь мне сказать, зачем нужна исповедь?

На протяжении Библейской истории человечества, начиная Адамом и продолжая нами (да-да, мы живем с вами в Библейское время, потому что нам или нашим потомкам предстоит увидеть второе пришествие Спасителя), люди ждали от Бога, как рассказывает Священное Писание, в основном знамений и чудес и желательно таких, чтобы они облегчали жизнь прямо здесь и сейчас.

Воображением мы сейчас представляем себя две тысячи лет назад, и какое дивное чувство должно наполнять нас: уже неделя, что мир стал иным! Мир, который тысячелетиями был как потерянная овца, стал теперь как овца обретенная, поднятая на плечи Сыном Божиим, ставшим Сыном Человеческим.

Конечно, искушался Христос, как человек. Бога искушать невозможно. Но во Христе божество и человечество нераздельны, а потому человеческие свойства могут приписываться Христу как Богу.