Почему можно говорить о такой связи? В чём преемство памяти этого великого святителя XIV века и памяти праздника IX века, ознаменовавшего победу Церкви над целой плеядой ересей эпохи Вселенских Соборов? Ответ на это даст нам рассмотрение трудов и учения святителя Григория.

Сам святитель Григорий, будучи аристократического рода и живя при дворе, ещё в юношеском возрасте был отмечен тягой к знаниям, и его успехи в области философии и риторики сделали Григория довольно известным в Константинополе. В этом человеке сочеталось, казалось бы, несочетаемое: он любил уединение и молитву, не прерываемую обычной житейской суетой, и в то же время с большим интересом посещал философские собрания и не сторонился публичных выступлений.

Прошло время, и в возрасте 20 лет святой Григорий отправился в поисках монашеской жизни на Святую Гору Афон, где среди монахов-созерцателей чуть менее 20 лет с небольшим перерывом совершал монашеский подвиг.

События XIII-XIV века складывались весьма неблагоприятно для Христовой православной Церкви: закат Византийской Империи, раздираемой гражданскими войнами и угрозой со стороны турок, а также гонения со стороны крестоносцев приводили ко многим нестроениям в народе, в том числе и в области веры. Святая гора Афон в те времена становилась оплотом благочестия Империи, местом, где вопреки всем бедам велось великое противостояние "тьме века сего". О подвижничестве насельников Афона начинали ходить легенды, образ их жизни и молитвенного подвига всё больше начинал походить на быт древних христиан и первых монахов, желавших ради сохранения в себе божественной благодати и безмолвия покидать города, предпочитая их пустыням и пещерам.

Эта самоотверженность афонских монахов начало приобретать всё большие масштабы и вылилось в целое движение, которое получило название «священно-безмолвствующих» или «исихастов» (греч. «Исихия» - «спокойствие, уединение, тишина»).

Такие монахи практиковали углубленную практику молитвы, в которой сосредоточение ума на Боге и углублении в себя приносили величайшие плоды покаяния, открывавшее человеку путь к высшим ступеням созерцания Божества. Монахи-исихасты становились теми, кто буквально исполнял заповедь блаженства: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Евангелие от Матфея 5:8). Причём удивителен тот факт, что само видение мира в таком состоянии становилось особенным: взору исихастов открывался сам Бог, а точнее - Его действие в этом мире, поддерживающее и пронизывающее всё Им сотворённое.

Этот же период связан с деятельностью одного итальянского православного монаха по имени Варлаам. Будучи приверженцем православия, но воспитываясь в западном окружении, Варлаам решил отправиться в Византию и совершить подвиг в восточных монастырях. Человек с блестящим образованием, острым и пытливым умом, он, попав на Афон, наталкивается на множество противоречий, которые Варлааму никак не удаётся разрешить рационально.

Варлаам пытается сугубо логическим методом проникнуть в тайну исихазма и всякий раз его рассуждения заходят в тупик: как может непостижимый по Своей природе Бог являть человеку Себя через органы чувств?

В множественных размышлениях и рационалистических построениях Варлаам приходит к ответу – это невозможно. Об этом говорит логика Аристотеля и на этом настаивает здравый смысл любого богословски образованного человека, который признаёт всесильность философии в вопросах поиска Истины. Разразился настоящий скандал: афонские монахи обвинены в шарлатанстве, исихазм провозглашён лжеучением и духовно опасной практикой, а православная Церковь Византии, по мнению Варлаама, рискует быть заражённой опаснейшей ересью. У Варлаама появляются сторонники, и Церковь разбивается на два лагеря: те, кто с Варлаамом и те, кто против (преимущественно монашествующие).

Здесь и наступает момент, когда святителю Григорию приходится проявить себя уже не просто как опытный аскет и подвижник, но как искусный богослов на страже православия. Происходит серьёзное столкновение двух партий, которое длилось около шести лет – настолько серьёзным оказался вопрос о возможности богопознания в земной жизни. Этот спор сопровождал целый ряд соборов, растянувшихся уже на целых пятнадцать лет в результате которых то одна, то другая сторона объявлялась неправомыслящей, что подвергло серьёзным испытаниям святителя Григория. Он был изгоняем, взят под стражу, не один раз находился в заключении и даже некоторое время отлучён от Церкви сторонниками Варлаама. Однако все труды святителя в итоге дали свой плод, и учение Варлаама получило полное опровержение.

Святитель Григорий убедительно доказал, что в земной жизни человек может быть причастен познанию Божества, но не через созерцание Его непостижимой сущности, а через Его благодать, энергии, которыми поддерживается весь мир и всё его существование.

Тот самый свет, которые видели монахи исихасты – это свет Божества, который сподобились видеть святые апостолы на горе Фавор, и этот свет не был Богом сотворён, а присущ Ему изначально. «Свет Христов просвещает всех!» - этот возглас во время совершения Литургии преждеосвящённых Даров доносится до нас как подтверждение правоты учения, отстаиваемого святым Григорием.

Всё сказанное святителем лишь сформулировало человеческими словами те положения учения о богопознании, которыми Церковь жила изначально. Однако важность подвига святого Григория колоссальна – сохранение чистоты православия стало залогом сохранения афонского монашества. И именно оттуда берёт свои истоки всё русское монашество в лице преподобного Антония Печерского, а также великого игумена Земли русской преподобного Сергия Радонежского. Эти святые перенесли опыт исихазма на просторы святой Руси, где позже просияли целые созвездия преподобных.

Что же касается Варлаама, то он, впоследствии, вернулся на запад, принял католичество и стал епископом католической церкви, в которой его учение было всецело поддержано.

Итак, святитель Григорий Палама – один из тех святых, который внёс огромный вклад в борьбу за чистоту православия. Несмотря на то, что эпоха Вселенских Соборов вот уже несколько веков как миновала, Церковь оказалась перед новыми вызовами со стороны лжеучения, которое опроверг святитель Григорий, став своего рода новым провозгласителем Торжества православия. И это Торжество Фаворского света Церковь празднует вслед за Торжеством Вселенских Соборов во вторую неделю Великого поста.

Даниил Маслов