Помнится, родители меня отпускали гулять в пять лет во двор одного! И я ж не один такой был. Весь двор клубком целый день крутился. Развлечения у нас были пролетарские: кидались камнями, лазали по стройке, свинец из гаражей плавили в виде фигурок героев из "Ну погоди!". Да росли же как-то! Вот, вроде и до своих детей как-то дожили...

А сейчас и старшеклассников до ограды школы подвозят.

И вот сижу я и думаю. Когда правильно было? Как мы росли - или как нынешние дети, окутанные заботой родителей до их самого взросления? Что изменилось всего-то за тридцать лет? Почему раньше было нормой, чтобы дети росли самостоятельно, а сейчас тотальная опека, электронные дневники, родительский контроль, геометки... Неужели наши родители не боялись? Думаю, что боялись. Может, не осознавали всех угроз? Да что они, дурнее нас были разве? Тем более, время-то какое было, лихие, как говорят, 90-е... А детей с малолетства гулять одних отпускали. Что произошло, не пойму...

А что я? Чего это вдруг подался ностальгировать. Могу ли я вот так, как мои родители меня, отпустить детей гулять на площадку одних? Нет, не могу. Вшито в черепную коробку: не могу и всё. Боязно.

Иван Крестьянинов

Что изменилось?

Вопрос журналиста Ивана КРЕСТЬЯНИНОВА обнажает очень распространенную тревогу современных родителей, моих ровесников. Как правильно, что изменилось и что получится из новой модели воспитания? Достоверно сказать можно будет лет черед пятьдесят, даже не тридцать - когда станет понятно, какими бабушками и дедушками выросли нынешние дети. Но размышлять об этом уже сейчас - интересно и, думаю, полезно.

Первое самое очевидное, что мы можем сказать, - изменилась среда, как бы ни пошло это звучало. Говорю пошло, поскольку есть большая доля истины в метком замечании: «мещанин - это человек, у которого бытие определяет сознание». Но бытие, объективно, многое определяет. А оно сейчас таково, что в обществе не только исчезло так называемое коллективное воспитание, но даже выработалось на него табу.

Представьте, если вас в детстве выпускали во двор, то ваши родители знали, что бдительная баба Нюра по возможности окрикнет, если вы убежите с незнакомым мальчишкой, баба Шура сердобольно отправит домой, если увидит в промокших штанах, дядя Ваня случись что подкрутит «виляющий» руль велосипеда, а тетя Клава позовет на на обед вместе со своей дочкой. Но что будет при подобном сценарии сегодня?

Сегодня в аналогичной ситуации дядю Ваню сразу же заподозрят в совращении малолетних, тётю Клаву - в пищевом насилии, бабу Нюру - в нарушении личных границ, ну и Шуре найдут, что инкриминировать. Поэтому бабы и деды от греха подальше давно «не лезут с советами» к чужим детям, а мирно смотрят телевизоры по своим квартирам. И отпуская ребенка одного во двор, вы можете быть уверены, что скорее всего ни один взрослый не предостережет его и не остановит даже на козырьке подъезда или на верхушке тополя: чужие границы - они такие. Нерушимые.

Но когда выбора совершенно нет, детей всё же выпускают одних. И тогда появляются истории подобные той, что произошла со мной. Я гуляла на детской площадке с маленькими детьми, и вдруг именно на площадку въехала на взрослом велосипеде девочка лет двенадцати. Рядом был стадион, пустая парковка и дорожки, но ей захотелось именно маневрировать на полной скорости между качелями, горкой и песочницей. Поскольку в семье знакомых однажды именно подросток на велосипеде покалечил - до комы и отека мозга - четырехлетнего ребенка, я подошла к девочке и вежливо попросила отъехать за пределы малышовой зоны.

- Вы не имеете права делать замечание чужому ребенку! - гордо парировала девочка, которую успели научить границам, но почему-то - только своим собственным.

- А ты не имеешь права покалечить чужого ребенка, поэтому позови, пожалуйста, маму, я ей это объясню.

Но маму девочка звать не стала и просто уехала. А осадочек остался: всё-таки выращивать в детях осознание «прав и границ» надо пропорционально росту их совести и мозга, а не «впереди паровоза».

Но что выросло, то выросло, поэтому современные дети остались беззащитны в большом мире, их основная надежда - звонок родителям, если телефон не сел, или героизм «Лизы Алерт».

Изменилась среда и на уровне более глобальном. Мы сегодня живем в мире свободной прессы - то есть такой, которая свободно выбирает, что публиковать в целях получения наибольшей прибыли. А значит, у нас становится модно быть маньяком (есть шанс остаток жизни зарабатывать на гонорарах за интервью), или школьным стрелком (тогда твою безвестную биографию вдруг осветят во всех подробностях до десятого колена). Можно еще животных или малолетних помучить - в очередь за интервью к тебе не выстроятся, но хоть десяток упоминаний в поисковиках гарантирован, а то глядишь - и в ток-шоу пригласят. Чеховскому герою и не снилось! (Рассказ «Радость» помните?)

Одна советская писательница вспоминала, как редактор журнала боялся публиковать ее повесть, окончившуюся сценой суицида. Причем боялся он не «партии» - нет, он переживал, что толпы мальчишек и девчонок с еще не отросшим мозгом и несформированной системой ценностей кинутся подражать. И ведь он донес эту мысль до автора! Писательница переделала концовку. Я и сегодня знаю в сфере СМИ людей с похожим уровнем ответственности за то, «как слово наше отзовется». Но их не большинство, увы - не большинство.

Поэтому - живем и работаем с тем, что имеем. Учим детей основам безопасности, водим на лекции «Лизы Алерт», встречаем по возможности из школы…. И еще - ищем плюсы этой вынужденной «сверхопеки», их ведь тоже не может не быть, согласны?

Елена Фетисова