По словам доктора педагогических наук, профессора РГУ им. С.А. Есенина Ольги Алексеевны СКРЯБИНОЙ, проблема обучения русскому языку с использованием ЭВМ была актуализирована в конце 80-х годов прошлого столетия в связи с компьютеризацией сферы образования. Преподаватели РГУ им. С.А. Есенина, О.А. Скрябина и А.Г. Русских, проводили исследование теоретических основ применения ЭВМ при изучении морфологии и словообразования, разрабатывали методические рекомендации, писали сценарии уроков и проводили экспериментальное обучение учащихся 5-х – 6-х классов.
Ольга Алексеевна как ученый, занимающийся вопросами методики преподавания русского языка, выступает за рациональное использование информационных технологий на уроках, но предупреждает о негативных последствиях при преувеличении их роли.
– Замена реального урока трансляцией виртуального исключает саму возможность диалога учителя и ученика, общения учителя с целым классом – таким образом, происходит уничтожение речевой среды урока. Лишая ребенка возможности речевого общения, когда он не может задать вопрос учителю, не может пообщаться с одноклассниками в процессе просмотра видеоурока, мы тем самым препятствуем развитию не только его «дара слова», но и мыслительных способностей. Многочасовое сидение ребенка в цифровой среде, работа с клавиатурой, возможность не думать, а получать готовые ответы на все вопросы и задания – всё это, как предупреждает профессор Т.В. Черниговская, ведет к «цифровому слабоумию».
О важности связи учителя и ребенка говорят и родители.
Татьяна Викторовна КАРПИКОВА, мама ученика 4-го класса Православной гимназии во имя святителя Василия Рязанского, убеждена в том, что без непосредственного контакта преподавателя и ребенка образование утратит что-то очень ценное.
– Дистанционное обучение не может быть эффективным, – считает Татьяна Викторовна. – Когда обучение идет онлайн, ребенок рассеян, он многого не понимает. И учитель не может прочувствовать, проконтролировать работу своего ученика. Это не образование. Ребенок не получает того, что нужно, и учитель, в свою очередь, не может оценить работу учащегося по ту сторону экрана. Индивидуальный подход к ребенку в таких условиях невозможен.
Мама ученицы 4-го класса рязанской школы № 56 Олеся Владимировна КУЧЕРОВА также с грустью отметила негативные последствия отсутствия учителя в жизни учащихся в течение столь длительного периода.
– Конечно, здоровье наших детей – это главное, поэтому, если необходима такая мера, то мы ее, естественно, приняли, как и все остальные. Но это было скорее не дистанционное, а домашнее обучение. Мы ожидали, что учитель будет онлайн делить детей на группы, общаться с ними. Но в итоге ничего этого не было. Все просто задавали нам домашнее задание. То есть получилось так, что родители должны были сами объяснять детям новые темы, контролировать выполнение не только домашней, но и классной работы. А ведь только педагог знает, как правильно не только преподносить ту или иную информацию, но и вообще контролировать учебный процесс.
Не стоит забывать, что активными участниками дистанта были не только школьники, но и студенты вузов и ссузов. И у них тоже возникали существенные проблемы. Кто-то не мог вовремя подключиться к конференции, у кого-то не работал звук, у кого-то – видео. У студентов, живущих в общежитиях, возникала проблема перегруженности общей сети. Но самая главная неприятность для всех ребят – это, конечно, невозможность общения как с преподавателями, так и со своими однокурсниками. Преподаватели, в свою очередь, также скучают по своим подопечным.
– Как и мои коллеги, я привыкла читать лекции и вести практические занятия в реальном режиме, когда можно видеть и слышать студентов не через экран ноутбука, а в активном общении с ними, видеть их живую реакцию, ощущать эмоции, – говорит О.А. Скрябина. – В этом живом общении рождается то, что К.Д. Ушинский называл «нравственной энергией», которую передает учитель. Через экран невозможно передать «нравственную энергию», эмоции, которые не только окрашивают восприятие, но и помогают усвоению, активизируют память.
Возвращаясь к вопросам школьного дистанционного образования, Ольга Алексеевна подчеркивает важность соблюдения всех санитарных норм в работе учащегося за компьютером. Ведь последствия их игнорирования могут стать плачевными. Школьник, по словам О.А. Скрябиной, постоянно погружается в сеть, получает учебную информацию из сети, превращаясь в придаток электронного устройства, что недопустимо, поскольку это ведет к расстройству его здоровья, нервной системы, психики, зрения. Ольга Алексеевна убеждена в том, что при работе за компьютером следует обращаться к санитарным нормам, регламентирующим время работы за экраном в соответствии с возрастом учащегося.
Директор «Школы 360» Мария Сергеевна ДАНОВСКАЯ и все ее коллеги столкнулись с проблемой дистанта во всей полноте, так как подавляющее большинство учеников школы – ребята в возрасте от семи до десяти лет.
– Дистанционное обучение стало для нас определенным испытанием. Но нам всё же проще, потому что наше образовательное учреждение частное и у нас, наверное, имеется больше ресурсов, чем у многих муниципальных школ.
По словам Марии Сергеевны, главной задачей руководства и педагогического коллектива стало стремление к сохранению качества знаний несмотря на онлайн-режим работы. С этой целью «Школа 360» даже разработала свою платформу для дистанционного обучения.
Позаботились в «Школе 360» не только об учениках, но и об учителях.
– Те компьютеры, которые стояли у нас в школе, мы раздали на время дистанционного обучения нашим учителям для более комфортной работы.
Но тем не менее полностью избежать последствий дистанционного обучения «Школе 360» не удалось.
– Когда всё это только началось, мы просто… не спали, не ели! – смеется Мария Сергеевна. – Учителя столкнулись с большими переработками, потому что им нужно было переделывать свои уроки под онлайн-формат.
Кроме того, младшеклассники – не самая лучшая целевая аудитория для обучения онлайн.
– Выйдя в сентябре на учебу, мы увидели, что у детей качество усвоения материала, который был изучен дистанционно, существенно хуже. Я уверена, что формат дистанта удобен для ребят выпускных классов, потому что они готовятся к экзаменам. Плюс они взрослые, у них больше вариантов самоорганизации. Что касается начальной школы, тут даже и говорить не о чем. Концентрация внимания в этом возрасте 15–20 минут, о большем мы не говорим. Нужно даже взрослому человеку делать над собой большое усилие, чтобы быть включенным в онлайн-обучение. А у маленького этот функционал еще недостаточно развит.
Олеся Владимировна Кучерова тоже с улыбкой рассказала о результатах обучения школьников на дистанте.
– Если анализировать результаты дистанционного обучения, то мама училась на одни пятерки. Мама – молодец! А если серьезно, когда дети вышли первого сентября в школу, учительнице пришлось объяснять им всё заново.
Татьяна Викторовна Карпикова, как мама младшеклассника, также уверена, что дистант – не самая лучшая форма образования для детей.
– Может быть, для более старших классов дистанционное обучение подойдет. Но начальная школа – база, которая закладывается в ребенка. Учитель на уроке всё втолковывает, объясняет каждый нюанс. А здесь… Получается, что тот самый фундамент на дистанционке не строится. А без него в старших классах ребенок вообще не будет ничего знать.
Но едва ли не большим испытанием дистант стал для родителей школьников.
– Дети в начальной школе не смогут одни ни подключиться к интернету, ни скопировать домашние задания, да еще и уроки они одни делать не будут, – говорит Олеся Владимировна Кучерова, – с ними надо сидеть и заниматься.
Олеся Владимировна считает, что, если дистант повторится еще раз, наши власти не должны оставаться глухи к потребностям детей и их родителей. Мама четвероклассницы предложила свои варианты поддерживающих мероприятий: сокращение рабочего дня или предоставление дополнительного отпуска для занятий с ребенком на дистанционном обучении.
Но как бы ни старались родители, всё же если не со знаниями, то с распорядком дня трудности неизбежно наступят вследствие отсутствия должной дисциплины. Например, Олеся Владимировна пожаловалась на совершенно сбитый режим дня во время карантина. По ее словам, дочка долго «раскачивалась», отвлекалась на посторонние занятия, бывало, что и капризничала, не хотела садиться за уроки.
Татьяна Викторовна Карпикова рассказала о том, что и с материальной стороны дистант оказался сложным периодом.
– Возникли незапланированные расходы. Необходимо было приобрести более качественный телефон, ноутбук или планшет, чтобы отсылать все отчеты и домашние задания, выходить на видеосвязь.
Но пуповина в виде шнура телефонной зарядки, связывающая ребенка и интернет, не оборвалась и во время каникул.
– Моя работа, так уж вышло, не зависела от пандемии. Поэтому, пока я работала, дети были предоставлены сами себе, сидели в интернете, играли в компьютерные игры, – говорит Татьяна Викторовна. – Это уже какая-то зависимость. И пандемия сыграла очень большую роль в ее усугублении, потому что детей вообще стало не оторвать от компьютера и смартфона.
Предсказать в точности, накроет ли нас с головой вновь всеобщий дистант, невозможно. Но мои собеседники категорически против такого развития событий.
Разумеется, дистанционное обучение – это необходимая мера в условиях пандемии. Но только в этих обстоятельствах. Если учебный процесс выйдет из-под контроля учителя, если педагог будет исключен из процесса обучения навсегда, вся система образования обрушится и под своими останками похоронит светлое будущее не только нас и наших детей, но и последующих поколений.
Марина Евдокимова, газета "Благовест"