Мама с папой не могли нарадоваться на Васю и всем рассказывали про то, какой умный и добрый растет у них сынок. Приходившие гости имели великое счастье наблюдать, как маленький Василий, смешно не выговаривавший некоторые звуки, становился на стульчик и читал стишок, срывая при этом шквал аплодисментов.

– Радость ты наша, ведь мы живем только ради тебя одного, – любила повторять мама своему розовощекому сыночку, когда тот уплетал бутерброд, сидя перед телевизором. А папа, вычитавший где-то, что имя Василий переводится с древнегреческого как «царственный», по всякому поводу шутил на эту тему: мол, вон какой царь-то у нас растет.

Но, как известно, добра без худа не бывает. Первые проблемы начались еще в детском саду.

Во-первых, Василия окружали бестолковые дети, которые, например, могли с хохотом разрушить чудесный замок из кубиков, который он так долго и искусно строил. Во-вторых, их талантливому и доброму сыну все – от чужих родителей с воспитателями до самой заведующей – почему-то бессовестно завидовали и возводили на него напраслины.

Бедному ребенку до того измотали нервы, что он начал болеть и категорически отказывался ходить в детский сад. Папа устроился на вторую работу, мама стала трудиться дома по вечерам. Рождение братика или сестрички пришлось отложить на неопределенный срок, но родители смогли сдюжить и нанять любимому чаду няню, которая задержалась недолго, так как отчего-то невзлюбила чудесного ребенка…

В школе тоже всё не заладилось. Впрочем, до пятого класса, пока учительница была одна, родителям удавалось как-то с ней договариваться. Благо она была молода, робела перед их напором и лишь только невнятно лепетала что-то про других родителей, жалующихся на их замечательного мальчика.

Но период относительного спокойствия завершился, когда учителей стало много.Тут-то и закончилась, как потом сказала Васина мама, жизнь и началось житие.

Родителей по поводу и без повода вызывали к директору и даже грозились за вполне безобидные, по мнению Васиного папы, шалости, вроде приклеивания стула учительницы к полу, поставить на учет в детскую комнату милиции. Самого же Василия теперь частенько побивали хулиганы позадиристей, которые, очевидно, тоже ему в чем-то завидовали.

Ну а самым страшным было то, что в самого Васю, отрастившего к выпускному классу длинные волосы и покрасившего их зачем-то в соломенный цвет, будто бы бес вселился.

Он стал хамить родителям, называя их исключительно «предками» и прямо заявляя, что они не оправдывают своего существования, поскольку недостаточно о нем заботятся.

Ночью теперь он играет в компьютерные игры, которые стали для него чем-то вроде наркотика, а днем спит до обеда. Поступать никуда не хочет, практически ни с кем не дружит. Он честно признаётся, что вообще ничего не хочет.

Мама, давно забившая тревогу и обившая пороги всех городских психологов, а затем экстрасенсов и целителей, добралась наконец и до Церкви.

– Батюшка, ведь он был таким добрым, даже на червяков после дождя боялся наступать! Ну, а самое главное: мы с мужем жили только ради него одного, а он нам так отплатил! Его ведь не иначе как сглазили! Всю жизнь его окружает зависть! Как же его теперь расколдовать? – заканчивает грустную историю мама Василия – интеллигентная женщина лет сорока пяти.

Как расколдовать Васю, я, дорогой читатель, уж и не знаю. И хотя с подобными историями, где в разных вариациях рассказывается о том, что «мы жили только ради него или нее, а он (она) нас теперь проклинает», ежемесячно приходит довольно много людей, мне до сих пор не удалось понять, как же можно дружелюбно, с любовью и тактом дать понять этим несчастным родителям, что «сглазили» своего ребенка они сами…

Священник Димитрий Фетисов, главный редактор газеты «Логосъ»