— Ой-ой, малыш, игрушка же грязная, не надо ко рту, — не выдерживаю я.
Мальчик, насупившись, смотрит исподлобья, и мне сразу хочется загладить эту неуместную воспитательную оплошность.
— А это кто у тебя такой?
— Это ангел.
— А почему у ангела крыльев нет?
— Иногда ангелы приходят с поломанными крыльями.
И мурашки по спине от таких слов, произнесённых худеньким мальчишечкой, который едва дорос мне до пояса. И вдруг открывается, что у меня сытая, спокойная, тягучая жизнь, я не вижу ангелов с поломанными крыльями, не целую грязных пупсов и живу, как в тумане. А хочется прикоснуться...
— Кто тебе сказал, что это ангел?
— Никто. Я просто так знаю. Он долго-долго летел с неба и упал в лужу.
— А как ты его нашёл?
— Он лежал в луже. Я его нашёл и спрятал в карман. Чтобы он согрелся.
— А почему не помыл? Он же такой грязный...
Ребенок смотрит на меня исподлобья и молчит. А потом спрашивает:
— Почему ты видишь только грязь?
И я чувствую себя безнадёжной. Я подумала о глистах, а ребенок — об ангеле. Я представила, как игрушка испачкала карман куртки, а малыш знал, каким долгим бывает полёт с неба.
Всё-таки волшебная страна есть. Просто некоторым очень не хватает хорошего проводника, чтобы туда попасть. А самим из такого тумана уже не выйти...
Евгения Горина, журнал